Корелин не выдержал, вскочил с лавки и застучал подшитыми валенками по половицам. Остановился, почти выкрикнул:
— Да щепотью вашей садят чеснок!
— Оле! Сядь, не топчись попусту. За чеснок ты ухватился, вспомнил… Ты вспомни, что чеснок есть творение Божье! Да, садят, но при этом Святая Троица не оскверняется. Божьего не осквернишь! Вспомни Апостол: всякое созданье — Божье добро, и ничтоже скверно само собою, но вся суть чиста. Прости уж, брате, двуперстием не касаемся ли мы тово по нужде, что ниже пояса, в чреслах…
Иоанн вытащил из кожаной сумы, а он с ней постоянно ходил, старую книгу. Раскрыл медные застёжки, стал листать.
— Ага, вот… Читай, человече, зри: троеперстно крестились предки наши. И вот вторая книга, более поздняя — принёс, чтоб ты поглядел своими глазами. Это Псалтирь, печатанная при патриархе нашем Иосифе. Вот тут уже дано наставление о двуперстии. Так вот и начали требовать, чтоб крестились люди, слагая два перста. Ты вот нашего патриарха Никона поносишь, в переменах-де виновен. Но ещё до Никона Арсений Суханов в прошлом сорок девятом году послан был за рубеж для сбора древних греческих харатейных книг. Зачем? А чтобы наши московские «Служебники» выправить. Ведь до чево дошло: три «Служебника» у нас не сходились между собой в установлениях. И до Никона с благословения патриарха Иосифа напечатаны «Шестиднев», «Учительное Евангелие», «Кормчая» — они тоже поправлены, очищены от разночтений. До Никона, до Никона к вящей пользе началась книжная справа!
Корелин внимательно припал к страницам — сличил. Выпрямился и устало отозвался:
— Ты, монах, долу меня клонишь. Поднаторел тут, в пустыни, всем бы так! Поди ж ты! В Писании одно, а наши сотолковники находят в нём своё разумение…
— Да какое уж разумение! По заблуждению явному, ты и сам теперь видишь.
Корелин согласился:
— Упрутся наши старцы и в засухе заблуждений спорят, спорят до озлобления, становятся слепцами. Теперь буду молить Господа, чтобы научил познавать правду, да не погину вовек!
— Добре! Пойми, ведь Никон, да и весь святой клир наш, царь, князья, бояре, простые миряне приняли новину в обрядности, но догматы — догматы никто не трогал! К древнему вернулись. Как… А сверили нашу печать с греческой, древней. Увидели несогласия, измену слов, всякое наносное, что объявилось по вине малограмотных переписчиков. Теперь истины воссияли. А ваши всё талдычат, что церковь в отступ пошла. Пойми ты простое: сам Господь похотел очищения в делах веры!
