— Послушай, Дзюнко, что ты собираешься предпринять, когда получишь от меня деньги? Так и будешь скрываться?
— Нет, это невозможно. Спрячу как следует деньги и пойду в полицию с повинной.
— Это же очень опасно! Они начнут проверять…
— Да что они проверят-то? Про сто тысяч я, естественно, даже и не заикнусь. Скажу, что помогла преступнику только в одном — в трюке с дверью. Под угрозой, конечно, опасаясь за свою жизнь. Ну, осудят меня… Скорее всего — условно. А если даже посадят, так ненадолго. А потом — привет, привет! — уеду с деньгами куда-нибудь подальше. В Токио хотя бы…
В ее душе вновь зашевелилась тревога. У Дзюнко Нисихары самоуверенности хоть отбавляй. Но все ли она учла? Надо еще поспрашивать.
— А что ты скажешь, когда тебя спросят, кто такой X?
— Ну, это совсем просто! Годится любая фамилия: Маэда, например, Ямамото и так далее. Представляешь себе картину: я перед следователем… Нет, что вы, какой там приятель! Я его едва знаю по прошлым временам — это знакомый Минамиды, того человека, в которого я была влюблена в юности… В тот роковой день он появился внезапно — почему, откуда, понятия не имею. Да, угрожал мне, заставил помочь в известном вам деле… Профессия? Не знаю. Адрес?.. О-о, адрес он назвал, думаю, чтобы запугать меня еще больше — неподалеку, мол, живу, с легкостью тебя достану. Я сразу поняла, что врет. Проверила потом — так и есть, солгал… Сценка что надо, не правда ли? И внешность опишу, это тоже нетрудно.
— Ты думаешь, в полиции удовлетворятся таким объяснением? Они ведь могут заподозрить, что ты знаешь больше, чем говоришь.
— Заподозрить-то могут, но чем докажут? Мотивов для участия в преступлении у меня никаких. Кроме страха. Перепугалась до смерти, оттого и помогла, оттого сразу и не заявила в полицию. Скрылась от греха подальше. А когда выяснила, что адрес вымышленный, поняла, что господин X скорее всего вообще уехал из Саппоро и встреча с ним мне не грозит… Ну и пришла с повинной… Так что ты не волнуйся, все будет в порядке.
— А насчет Минамиды — что он твоя первая любовь, это ты придумала или…
Дзюнко Нисихара, не сдержавшись, фыркнула:
— Да наврала я, конечно! Первый раз услышала эту фамилию на всенощном бдении. Понимаешь, Эбизава ведь сказал, что ребенок Аканэ может быть косвенно связан с преступлением. Получается такая цепочка: придуманный мной X был знаком с Минамидой, следовательно, и с его невестой. Быть может, он был в нее влюблен или, наоборот, ненавидел за что-нибудь. Вот вам и мотив убийства — месть. А какое отношение имею я к этой цепочке? Пришлось придумать первую любовь и так далее. Видишь, у меня просто талант сочинять! — Дзюнко усмехнулась и гордо вскинула голову.
