Понизился в речку мячик.
Более тихий, Танечка, не плачь,
Не утонет в речке шар.
Это еще хорошо. А то в одном из ранних рассказов Лема сверхсовершенный переводчик вторгшихся на Землю альдебаранцев при первом же общении с землянами вынужден был переводить фразу "А, мать вашу сучью, дышлом крещенную..." и справился с этой задачей примерно так: "Предок по женской линии четвероногого млекопитающего, подвергнутый действию части четырехколесного экипажа в рамках религиозного обряда, основанного на... ". А дальше не успел - всех инопланетян перебили и вторжение с Альдебарана провалилось. Это единственный припоминающийся мне пример, когда от непонимания была хоть какая-то польза - да и то вымышленный.
В Венгрии переводческие ляпы даже имеют имя и фамилию - Якоб Лейтер. В статье одной из венгерских газет за 1863 год в репортаже о полете на воздушном шаре путешественники восклицают: "Вверх, вверх, хотим подняться так же высоко, как Якоб Лейтер!" А кто же это такой? Да никто - немецкую фразу "Jakob's Leiter", то есть "лестница Иакова", переводчик немножко недопонял.
Кстати, о переводах туда и обратно. Неча все на компьютеры валить - люди ничем не лучше. У Корнея Чуковского я нашел рассказ о том, как какой-то немец написал труд об экономике Украины, взяв к нему эпиграф из пушкинской "Полтавы": "Богат и славен Кочубей, его луга необозримы, там табуны его коней пасутся вольны, нехранимы, и много у него добра - мехов, атласа, серебра...". Совсем неплохой эпиграф, разумеется, в переводе на немецкий. А потом кто-то перевел этот труд на русский. Вместе с эпиграфом - он не узнал пушкинских строк и перевел его сам, как умел. Получилось вот что: "Был Кочубей богат и горд, его поля обширны были, и миллионы конских морд, мехов, сатина первый сорт его потребностям служили". Вот такой испорченный телефон.
Чуть ли не хуже всего в этом плане родственные языки. Английская или французская фраза кажутся малокультурным людям, не владеющим никакими языками, кроме русского, просто бессмыслицей, а украинская или белорусская - чем-то смешным и безграмотным. То, что украинцу или белорусу равного с ними культурного уровня таким же кажется русский язык, им все равно не объяснишь. А что из этого выходит, мы все уже видели. Попадаются на эти крючки даже квалифицированные переводчики. И называть не хочется талантливого поэта, глубоко мне симпатичного, переведшего строку из стихотворения о злобном помещике, который, разгневавшись на своего крепостного, кричит своим холопам "Женiть його, женiть!" (то есть "гоните его, гоните!") словами: "Женить его, женить!", хотя по тексту этот помещик явно не содержал брачной конторы. Это еще полбеды - большинство не знающих украинского уверены, что начало одного из величайших шедевров украинской поэзии "Завещание" Тараса Шевченко, занимающего в украинской литературе примерно такое же место, как "Памятник" Пушкина в русской, совершенно им понятно. "Як умру, то поховайте мене на могилi..." Чего тут переводить? "Как умру, то схороните вы меня в могиле...". Мало кто задумывается о том, что хоронят, разумеется, в могиле, а не в кафе или в прачечной, и вряд ли поэт стал бы специально это оговаривать. А уж знающих, что все еще проще и "могила" по-украински курган (как и в ряде южнорусских диалектов), не так уж много.
