Судебный процесс имел состязательный характер. Он начинался с заклича — публичного обращения потерпевшего “на торгу” к населению о пропаже и ее приметах. Предполагалось, что заявление потерпевшего не позже чем через три дня станет известно всем жителям общины или города.
Если лицо, у которого была найдена чужая вещь, объявляло себя добросовестным приобретателем, начинался “свод”. Приобретатель указывал на того, у кого он приобрел вещь, тот в свою очередь мог указать на третьего и т. д. В пределах общины или города истец вел дело до конца, до выявления преступника. Если же “свод” переходил на территорию другой общины или города, то истец вел его только до третьего лица и взыскивал с него стоимость украденной вещи, предоставляя ему право вести “свод” до конца. Тот, на ком “свод” останавливался, когда ответчик не мог объяснить, откуда у него чужая вещь, возмещал убытки и оплачивал уголовный штраф.
Поиски преступника могли проводиться и по оставленным им следам (“гонение следа”). Если след приводил к общине, она или выдавала преступника, или платила штраф — дикую виру. Поиски преступника прекращались, если след терялся на большой дороге или приводил к границам государства.
Основными судебными доказательствами в Киевской Руси были: собственное признание, показания свидетелей — послухов и видоков, суды Божии, присяга, жребий, внешние приметы.
Ни Русская Правда, ни иные памятники права не указывают на собственное признание как судебное доказательство, однако логика подсказывает, что это доказательство стояло на первом месте. Не случайно на последующих этапах развития государственности оно будет признано “царицей доказательств”.
Послухами Русская Правда называла свидетелей доброй или дурной славы подозреваемого, а видоками — действительных свидетелей правонарушения.
К судам Божиим относились поле — поединок с оружием в руках, а также ордалии — испытания железом или водой.
При испытании железом обвиняемому давали в руки раскаленное железо, которое он должен был пронести несколько шагов. Затем рука завязывалась, и если через определенное время следов ожога не оставалось, обвиняемого оправдывали, а если рана не заживала — обвиняли. Пространная редакция Русской Правды предусматривала испытание раскаленным железом обвиняемых в убийстве и в краже значительных ценностей (стоимостью более половины гривны золота). При ценности украденного от двух гривен до половины гривны золота присуждалось испытание водой (ст. 22).
