Три недели покоя | страница 12



Наконец решено: отдых. Полный отдых, полное ничегонеделание. Едем в Нижний. От Нижнего вниз, на пароходе, втроём: мама, он и Анюта. Они мечтали об этом плавании на пароходе. Конечно, главная цель — увидеться с Надей. Владимир Ильич молчал, но соскучился страшно!

Но мог ли он допустить, чтобы остановка в Нижнем не была использована для «Искры»? Для встречи с нижегородскими передовыми рабочими и марксистами, пока день или два надо будет доставать в Нижнем билеты и ожидать парохода. В крайнем случае можно и лишний денёк пробыть в Нижнем, лишь бы наладить нужные связи, найти необходимых людей. Как? Проездом, в незнакомом городе, где, кроме Пискуновых, Владимир Ильич, пожалуй, никого и не знал? И Пискуновых-то знал мельком.

Раньше в Нижнем были весьма надёжные товарищи. Владимир Ильич нижегородцев знал по Петербургу, Петербургскому «Союзу борьбы». Был Анатолий Ванеев.

Кружки на рабочих заставах, выпуск нелегальной книги «Что такое „друзья народа“», подготовка стачек, замысел первой партийной газеты (так и не суждено ей было появиться на свет), сибирская ссылка, протест против оппортунистического кредо, обсуждение протеста в селе Ермаковском — всё связано с ним. Ванеева нет. Навеки лежит в сибирской земле, на кладбище в подтаёжном селе Ермаковском.

Был в Нижнем надёжный товарищ Михаил Сильвин. И его сейчас в Нижнем нет — в Риге, в солдатах. Были сёстры Невзоровы, курсистки, бестужевки. Семь лет назад, в 1893 году, когда Владимир Ильич приехал в Петербург с тщательно обдуманной, смелой задачей дать новое направление рабочей борьбе, соединить марксизм с рабочим движением, одна из первых встреч с петербургскими молодыми марксистами произошла в комнате нижегородок — сестёр Зинаиды и Софьи Невзоровых на Васильевском острове. Владимир Ильич хорошо помнил эту встречу. Она была поворотной в жизни петербургских марксистов.

Сестёр Невзоровых тоже нет сейчас в Нижнем, — Зинаида с Глебом Кржижановским не вернулись из ссылки (два года ещё назначит судьба скитаться им по Сибири), а Софья…

— Постой, Володя, — пришло тогда Анне Ильиничне, — что, если попробовать? Вызвать Софью? Наверное, она может помочь.

Владимир Ильич обрадовался:

— Удачная мысль!

И в Бобров из Подольска полетела телеграмма, спешно вызывающая Софью Невзорову с мужем. Софья Невзорова отсидела тюрьму, теперь в захолустном Боброве, Воронежской губернии, отживала срок высылки под гласным полицейским надзором; муж, Шестернин, служил в Боброве городским судьёй. Простой народ называл Шестернина «наш судья». Случай по тем временам исключительный.