- Да пусть подозревают, - отмахнулся Олег, его уже немного накрыло, - Теперь уже это не важно. Только тебя я всё же попрошу про мою роль в твоём исцелении всё же помалкивать.
- Само собой, - поклялся Орро, прижав руку к сердцу, - Давай ещё по одной накатим, - маркиз усмехнулся, с удовольствием повторив за Олегом понравившееся ему выражение.
С Орро ни,Ловеном они просидели почти до самого вечера, "усидев" почти литр кальвадоса на двоих, причём, в этот раз Олег не халтурил, как обычно, а пил с маркизом на равных. Видимо, сказалось напряжение последних дней - неприятности с комендатурой, поездка в Рудный, свалившиеся политические дрязги, да и, чего уж от себя-то скрывать, ритино "предательство". Не такой уж он и незаменимый. Во всяком случае, не во всём незаменимый.
Маркиза он проводил во двор особняка лично - Клейна он отпустил ещё сразу после обеда - и передал слегка пошатывающегося Орро в руки сопровождающего раба.
Но не успел он постоять во дворе и надышаться свежим, немного прохладным к вечеру воздухом, как явился ещё один гость, а вернее - гостья.
Появлению перед его особняком паланкина баронессы Веды Ленер, своей бывшей рабыни, Олег обрадовался искренне, особенно, в свете ритиной утраты.
Если бы Гури набрался смелости хотя бы раз ему намекнуть, что не желает делиться с ним Ведой, Олег, наверное, всё же отказался бы от ласк жены своего министра, но раз молчит, то и ладно.
К тому же Веда, после родов, немного округлившаяся и пополневшая, как ни странно - Олег предпочитал обычно более спортивное сложение, нравилась ему сейчас даже больше, чем раньше.
- Мой уехал вчера в Легин, - Веда уютно устроилась, положив Олегу голову на грудь, - Хоть теперь дороги и изумительны, но раньше, чем через пять-шесть дней, он не вернётся. Может я пока у тебя поживу? - она повернула голову и посмотрела на него, - Мне скучно одной. Наше владение далеко, а купить себе имение здесь поблизости не можем, хотя деньги и есть. Да и сервов теперь нигде не купишь, а рабы, годные к работам, почти все тобою выкуплены и пристроены.
Олег понял, на что она намекает. Он ввёл временный запрет на куплю-продажу земли в своих баронствах, пока не разберётся, что ему нужно оставить себе, а чем можно будет и поделиться.
Усмехнулся наивной хитрости и меркантильности Веды, которая никогда не упускала случая себе что-нибудь урвать от интимной близости с мужчиной. Пока она была рабыней, то добивалась от него подарков, выходных дней с выходом в город, карманных денег, а теперь вот, став баронессой, уже желает получать в постели имения и рабов.
