Скрытные засады егеря устраивали не только ради тренировок. Хоть с бандитизмом в их землях расправлялись весьма успешно, но, временами появлялись всё новые банды отморозков. На дороги и в крупные поселения такие банды не лезли, предпочитая грабить и тиранить глухие деревушки и хутора.
Впрочем, такая осторожность им мало помогала. Всё равно, разбойников достаточно быстро находили и развешивали на деревьях вдоль дорог на устрашение тем, кто помышляет встать на неправедный путь.
Одного из главарей банд, по кличке Окунь, три дня казнили на площади Промзоны. Казнь проводил сам Нурий, их главный палач.
Такой чести Окунь удостоился, как по причине того, что его долго не могли поймать - его банда состояла целиком из жителей одного из хуторов, днём они были мирными землепашцами и свинопасами, а ночью брались за кистень, так и по причине того, что Окунь своих жертв не просто убивал, а жестоко истязал.
"Все те муки на которые он обрекал своих жертв, он получил назад с доплатой", - говорил Уле Нурий, когда они с ним пили чай в таверне, недавно открытой переехавшим в Псков отанским торговцем.
Патрули же и предупреждали об их проезде хозяев постоялых дворов, которые ожидали свою виконтессу уже у ворот.
Заклинание Малое Исцеление позволяло Уле восстанавливать и себе отбитую в седле попу, и позаботиться о Лолите, поэтому, в принципе, им самим отдых был не особенно нужен, но вот лошадки в таком отдыхе нуждались.
Поэтому, трижды, они всё же останавливались перекусить, заодно давая лошадям отдых.
На постоялых дворах имелись и почтовые перекладные кони, но Уля свою лошадку оставлять не желала. Она её любила и никому её не доверяла, кроме своего конюха.
В Псков они успели до захода солнца. Прежде, чем ехать к себе, Уля заскочила сначала к Нечаю, а потом к брату, не догадавшись, при въезде в город, поинтересоваться о них у стражников.
К своему разочарованию, не застала в особняках ни одного, ни другого. Нечай ещё не вернулся из Гудмина, а Олег, как уехал на север баронств, так и с концами.
Являться же к Гортензии в таком дорожном виде, означало нарваться на длительный урок о том, как должна выглядеть благородная дама в любое время, а уж, тем более, во время визитов.
Хоть особой усталости виконтесса и не чувствовала, но и выслушивать очередные нравоучения не горела.
- Нет, - вздохнула она, когда олегов управляющий поинтересовался, не желает ли виконтесса остановиться в особняке графа и нужно ли ей приготовить комнаты, - Не нужно.
