Да ещё и неизвестно, как на отказ Болзу отреагируют полки кринских наёмников - могут устроить бучу. А давить их разжиревшей, под стать своему начальнику, стражей - дело с весьма непредсказуемым исходом.
Как ни странно, разговор с Болзом, не то, чтобы успокоил Кая, но вернул его к здравому смыслу.
С долгом перед Болзом он всё же согласился и пообещал ему, что в Совете объяснит необходимость выплат.
После отъезда командующего разгромленного легиона, Кай пошёл навестить своего секретаря, которого он, сгоряча, несколько дней назад так отделал тростью, что у того полностью онемела нога, и он не мог даже стоять.
- Эгина, пошли за магом Гжером, заплати ему за его излечение, - он махнул в сторону комнаты секретаря, - А ты успокойся, дорогая. Я уже в норме, - он обнял её и прошептал на ушко, - Мы ещё поборемся.
Выборы верховного дожа происходили раз в два года и до очередных выборов оставалось ещё больше двух кварталов. Так что время, если не оправдаться самому за провал, то испачкать ещё большей грязью своих оппонентов, у него было.
Периодичность же выборов внутри древних торговых семей, кто будет их представлять в Совете, не регламентировалась вообще, да и не было в семье Шитор у Кая достойных конкурентов.
Кроме времени, на его стороне играло и то обстоятельство, у него было ещё и немало союзников. И это не только, верные лично ему, члены Совета дожей Рог Карвин и Кул Воск, но и множество торговых семей, главы которых, или были связаны с его семьёй родственными и деловыми узами, или не желали видеть усиления Гоша Топина, который так руководил стражей, что его ненавидели и презирали даже лошади.
Собственно, во многом благодаря именно этой жирной свинье, Кай Шитор и имел все эти годы сильную поддержку влиятельных граждан. "Или я, или Топин, выбирайте." - это противопоставление было Каю очень выгодно.
Своим жёнам, готовиться к возможному изгнанию, он категорически запретил. В том, что ему удастся удержать власть Шитор уверен отнюдь не был, но заранее готовиться к проигрышу не желал.
Через две декады после его разговора с Болзом, в Растин опять прибыл баронет Рин Кларк, доставивший условия освобождения пленных. Видеть рожу этого наглеца Кай не желал, как бы не велико было его волнение за судьбу сына и племянника.
Условия, выдвинутые имперским графом оказались неожиданно мягкими. Чуть больше, чем за три с половиной тысячи пленных ороссцев ри,Шотел желал получить выкуп в размере восьмидесяти тысяч лигров. А захваченных сыновей Кая и Болза, также, как и его племянника, он от остальных пленных не отделял, включив их в общее число.
