Причудливой тоской вползает в душу радость
покоя осознанья: ты — один.
День распадается на века.
Ночь распадается на мгновенья.
Дух прихватывает слегка
от событийного ускоренья.
От напряжения нервов и струн,
от перепадов инерций и всхлипов.
Мир распадается на игру
телеколлажей и видеоклипов.
Жизнь распадается на суму.
Вечная похоть покоя и воли:
вечно не так, не тогда, не к тому,
не для того, и не с этим — до боли.
И стихотворный бред ласкает ум,
воздушно взмыленный заботами о хлебе
насущном в этом пасмурном году,
как в затхлом дорогом фамильном склепе.
И двум смертям подряд не ночевать
в одном притоне — судеб, мыслей, страсти.
Мозг сам себя устанет линчевать
за мысли черно-белые в контрасте.
И чистый цвет, взыскуя чистый слог,
подарит направление удара.
Чтоб стихотворный бред все-таки мог
наполниться ответственностью дара.
РЕФЛЕКСИЯ 1 НА В. ХЛЕБНИКОВА
Мне Хлебников бразды вручил
от кобылиц веков.
История азарт пучин
поведала легко.
События диктуют строй
стихов, полков, гробов.
У Хлебникова стихострой
таков, что будь здоров!
Вторичен текст. Первичен мир.
Порви струну, скрипач.
Чтоб сотворить людей детьми,
Господь, заплачь.
Платить за буйство и азарт
веков-пучин старо.
Кто здесь поэт? А кто здесь царь?
И кто народ?
Они приемлют ход словес —
или похвал Творцам.
Стихов стоит дремучий лес
и смыслам нет конца.
Уймись, ползучий таракан,
прими нектар отрав…
Здесь обрывается строка…
Кто ж прав?!..
РЕФЛЕКСИЯ 2 НА В. ХЛЕБНИКОВА
Смотритель рыжих тараканов,
я вечерами пью чифирь
на кухне, где вода из крана
тревожит капаньем эфир.
Я пробую читать «Творенья»,
но вижу лишь себя в строках.
На стол, весь липкий от варенья,
боится лечь рука.
Боится мозг разрушить негу
мечтаний ни о чем…
За окнами луна по снегу
скользит немым лучом.
Я могу умереть от бизнеса,
если не от богемы…
Деньги нужны — кровь из носу.
Творчество — это в генах.
Плещется жизнь в аквариуме.
Бог посылает корм.
По сценарию мне
житься должно легко.
Cцена — с партером вровень.
Спит пьяный суфлер.
Бизнес жаждет жертвенной крови,
то есть афер
с волей творцов и богемы…
Корм посылает Бог,
чтобы этой дилеммы
я избежать не смог.
Мгновение, достойное медитации.
Я снова в своем углу.
Интеллектуальной кастрацией
снова мается дух.
Тело приемлет праздники.
Фиксацией мозг живуч.
Люди, мы слишком разные,
чтобы друг друга не мучить.
После, когда перемелется
опыт надежд и обид,
время к стопам расстелется
нашим, взывая к любви.
После, когда упокоятся
