не тревожить распятое чрево…
Чтобы помнить, какой стала жизнь,
если от революции — влево.
Надменный мозг вбирает пыль пространств
и тешится масштабами абстракций.
— Люби меня! — прошепчет дикий транс
бесформенной тщеты, и с ним остаться
потребует истерикой времен.
Неверен ритм биения услады.
Надменный мозг собою упоен
и сочиняет сам себе баллады
о диких рыцарях и стойких мудрецах,
о праведных аскетах и скитальцах.
И самоупоенью нет конца.
И тешится забвенье этой далью.
Поравняться силой с ленью.
Графоманские устои.
Манифестом поколенье
подзадоривать не стоит.
Поколенье любит брагу.
Класс — он выпить не дурак.
Возраст затевает драку
с восприятием мирА.
То есть мИра. То есть мимо…
То есть миленькая чушь.
Слов пустая пантомима —
словно взятка палачу.
Он секиру держит цепко.
Поравняться б силой с ним…
Графоман надвинул кепку
и стихи писать пошел.
Смешливая работа — тешить дух
беспечным нагнетанием событий.
Придется ли ответ держать в аду
за эти игры? Смыслов нити
запутаны давно, как родовая ветвь
любого из потомков Барбароссы…
Придется ли в раю держать ответ
за эти игры?!… Просто
лукавый дух пленяет времена.
БезОбразно, бездарно — безобразно…
Беспечно нагнетая имена,
события всегда молчат о разном.
События всегда толкуют вслух
непроизвольных откровений тайны.
В раю или в аду — одно из двух:
уплата или сбор гнетущей дани.
Работа — тешить дух. Игра в слова.
Любить ненужность этого процесса.
Ах, боже, как кружится голова —
наверно, это по причине стресса…
