— Изумительно! — подскочил от восторга незадачливый жених. — Вся эта история невероятно изумительна, но наличие колдовской мази из бабушкиного сундучка мне кажется самым невозможным. Не знаете ли вы, Алексей Николаевич, некоторых подробностей про эту мазь?
— Всё бы вам знать подробности, всё бы вам ручонками пощупать. — добродушно пожурил своего попутчика Алексей Николаевич. — Состав подобных мазей уже давно не секрет для тех людей, кто специально интересуется данными вопросами, а рецепты всяческих снадобий от средневековых ведьм были опубликованы ещё самим Парацельсом. Практически во всех этих мазях присутствуют зёрна мака, корни цикория, кровь летучей мыши и маслянистые выжимки ядовитого латука и волчьих ягод, и ещё обязательно некоторое количество детского жира. Причём особым предпочтением по качеству пользуется не жир новорождённых или случайно погибших младенцев, а жир весьма здоровых и крепеньких детей, приносимых в жертву на ритуальных ведьмовских шабашах. Впрочем, в наше время всё это достать практически невозможно, ибо даже требование некоторых негосударственных общественных фондов о легализации оккультной деятельности в парках культуры и отдыха — было решительно отвергнуто правительством.
— Изумительно! — продолжал нервно подпрыгивать жених. — Таблетки в аптеках дорожают, а государство борется с народной медициной.
Наши увлечённые путники выбрались с болотистых низин на ухабистые просёлки садоводческих товариществ и шагали мимо пышно цветущих огородов, не обращая внимания на осторожно-затейливые взоры дачников и негодующие крики мелких собачонок. Однако, они не могли не задержаться на стареньком деревянном мостке через хрупкую быстроногую речушку, вглядываясь в прибрежные пейзажи и впитывая вкусные запахи журчащей воды. На левом бережке, в тени моста, сидел привычный безмятежный рыбак с удручающе длинной удочкой и выражением лица, якобы отведавшим на закусь дальневосточных крабов, осетрину с сёмгой и помидорку, выращенную собственными руками. Рядом с рыбаком стояла увесистая канистра для бензина и вносила диссонанс в полуденную идиллию.
— Разве в этой речушке рыба водится? — спросил Алексей Николаевич.
— Здесь рыбы нет. — отвечал рыбак, благоговейно щурясь. — Зато здесь есть я.
Далее он произнёс несколько технических слов, касающихся рыболовства, и заполнил старенькую фарфоровую кружку с аккуратно отбитой ручкой содержимым из канистры.
— А бензин-то тебе зачем? — удивился Алексей Николаевич.
