— Долог будет рассказ.
Костромин сел, приготовился слушать.
Иван Петрович достал из потайного места крохотные фигурки и поставил на стол.
— Сии фигурки для театрального действа леплены из воска, а буду лить оные из серебра. Действо фигур механическое. Сопровождает его музыка на манер часовых курантов. Вся эта хитрость мною обдумана с полным тщанием.
Кулибин разбросал по столу сотни нарезанных из игральных карт замысловатых колесиков, шестеренок, штифтов.
— Частей потребно много сотен — литых, резаных и на станке точенных.
— А почему фигуры размером столь мизерны? — полюбопытствовал Костромин.
— Тому причина важная. Весь механический театр помещу в часы чуть поболе утиного яйца. С одной стороны того яйца циферблат, а с другой — театральное действо ежечасное, при музыке курантов. Такого художества и в граде столичном не видано. А из «Санкт-Петербургских ведомостей» по описаниям иноземных чудес усмотреть изволите, что ныне фигуры механические особо модны. Однако, полагаю, подобного механического театра в малых часах и вовсе на свете нет. Припасов же на те часы и на всю механику, хоть размером она и мала, надобно превеликое множество. А цена на припасы высокая. То моя первая печаль. Труда положить надобно более двух годов. И то моя вторая печаль. Чем семейство буду кормить?
Услыхав, что подобного художества в столице не видано, Костромин вскинул голову и стал в нетерпении перебирать пальцами.
— А много ли, полагаешь ты, Иван Петрович, на работу потребно издержек?
— Сосчитано. Припасов, да мастерам за поделки, да подручному плату, да в содержание мое и семейства считаю рублей до тысячи надобно.
— Деньги немалые!
— Кабы малые, так и забота была бы невелика. Впрочем, не только в столице — в Макарьеве, на ярмарке, не поскупятся и много более тысячи заплатить за такую диковину.
— Не о прибыли разговор. Слушай, Иван Петрович. Ты на важную мысль меня навел. Ведом мне секрет: собирается императрица объезжать свои земли. И будет в Нижнем Новгороде. Срок же до прибытия царицы, отписывали господину губернатору, два года. И согласен я до тысячи рублей издержать, чтобы диковинный театр поднести государыне.
Помолчав, прибавил:
— Славы же твоей прятать не намерен, и подношение будет совместное. Твердо ли веришь в удачу смелого твоего замысла или с сомнением к делу приступишь?
Иван Петрович ответил не сразу. Большой груз: дать нерушимое слово. Сомнений у него не было, хоть замысел и не в пример мудренее прежних.
