Нагрузку по правилу, выведенному Эйлером для Кулибина, новая модель де Рибаса при первом испытании выдержала. Но было что-то сомнительное в расположении бревен, положенных для нагрузки на модель. Выходило, пожалуй, что часть бревен не нагружала мост, а сама была как бы опорой для остального груза, сверху положенного.
И отсюда недоверие, и отсюда споры. Дать отзыв окончательно благоприятный было невозможно. Сомнения же академиков могли вызвать неудовольствие двора, где нынче де Рибас был в моде.
А между тем Кулибин сообщил, что его модель готова и он просит ее испытать.
Вынести решение о модели де Рибаса, не испытав кулибинской, — несправедливо. На том настаивал Румовский, с тем согласился Эйлер. У прочих членов комиссии были к тому же и мысли посторонние: конечно, де Рибас в чести, однако не след забывать, что Кулибина посетил Потемкин, тем заявив свой интерес к творению механика.
Заключение по модели де Рибаса сочинял Эйлер сам — и с превеликой хитростью. Пространно выразив многие похвалы строителю модели, академик отметил: при исследовании столь больших сооружений следует быть особо придирчивым, а потому надлежит произвести второе испытание. Румовский подписать заключение отказался, сочтя модель вовсе сомнительной.
На втором испытании господа академики сами указывали, как расположить груз на модели. И она прогнулась. А прогнувшись, через малое время и вовсе рухнула. О том сообщила комиссия в отчете туманно и отменно любезно; неосторожно клали груз, модель получила боковой удар, и, быть может, потому потерпел неудачу опыт. Однако же окончательно судить о доброкачественности модели пока еще невозможно.
Тем и кончилось.
А через месяц, декабря 27 дня 1776 года, та же комиссия собралась на Волковом дворе свидетельствовать модель механика-художника господина Кулибина.
Иван Петрович знал, что Эйлер будет строг, быть может, придирчив, но справедлив. Найдет модель надежной — так и скажет. Румовский не раз Кулибина поощрял и недоволен был похвалами де Рибасу, считал их криводушными. Ждет Румовский испытания с интересом. Прочие члены комиссии — академики и адъюнкты — все ученики Эйлера. Доброжелательны же будут, пожалуй, не все, ибо затеей механика многие недовольны.
Кто есть Кулибин? Школы научной не проходил, в дисциплинах теоретических слаб, а прямее сказать — вовсе невежествен. Строение же мостов требует знаний высоких. Выполнение смотрителем мастерских дела, перед которым Лондонская академия стоит в недоумении, весьма сомнительно.
