В прозе ярким примером может послужить хрестоматийно известное произведение Вен. Ерофеева «Москва-Петушки» (ср.: «Иисус русских рокеров — пьяница и воин» [там же, с. 230]). Вследствие этого биография рок-поэта трансформируется в персональный миф, а во взаимоотношении с аудиторией происходит, если говорить на языке Бахтина, «наложение» статуса «я-для-другого» на «бог-для-меня»: для реципиента рок-автор — больше, чем простой смертный.
Это проявляется в этической установке рока, в частности, в соотношении слова и действия (поступка) как некой «универсалии», что позволяет говорить о внутренне присущей року «этической доминанте» — приоритете «духовного поступка» над искусством. Поступать — значит не только действовать, но и говорить, и мыслить. Действенность и сила всякого слова как онтологически-орудийного — аксиома гуманитарной сферы мышления и познания. Аксиома настолько универсальная, что допускает возможность определения филологии как «внутренней формы всех наук» (В. В. Федоров). Среди исследователей, занимавшихся проблемой соотношения «слово-поступок», нельзя не отметить тех философов-диалогистов, которые косвенно либо непосредственно обращались к данной проблеме (М. Бубер, Э. Левинас, О. Розеншток-Хюсси, Ф. Эбнер), и других отечественных и зарубежных мыслителей (В. В. Бибихин, В. А. Малахов, П. Рикер, И. Зизиулас). Можно сказать, что ответственный поступок — этическая доминанта всей «философии диалога». Слово как поступок — это ответственное действие и поведение человека в отношении «строительства мира» (М. М. Пришвин). Каждый смертный участвует в этом мировом «строительстве», однако поэту здесь принадлежит особая роль.
Если «философия диалога» возникла как реакция на необходимость смены парадигмы монологического и объективистского типа мышления, то в сферах культуры и искусства схожие тенденции нашли свое выражение в феномене рок-культуры как составляющей мирового молодежного контркультурного движения второй половины XX века.
Рок был отмечен «тем стилем эмоционального удовольствия, которое трудно было уложить в прокрустово ложе критериев профессиональной техники развлечений» [91, с. 129], т.е. поп-музыки. Рок-этика требует от исполнителя соответствия между исполняемыми произведениями и его стилем жизни. В роке за текстом и словами песни всегда стоит определенная позиция, мировоззренческая установка, поступок.
Если поп-культура ориентируется на низкопробные эрзац-стандарты, нивелировку ценностей, облачение их в форму «китча», легко усваиваемую продукцию с развлекательной целью, то рок, несмотря на свое пограничное положение между массовой, элитарной, фолк- и поп-культурами, следует рассматривать как самостоятельный жанр, который зиждется на «ответственном единстве» мышления и поступка, на «поступающем» и «ответственном» мышлении. Показательны в этом плане т.н. «переходные явления» между авторской песней и роком, с одной стороны (творческая судьба И. Талькова), роком и поп-культурой, с другой стороны (современный «рокопопс»).
