Лишил неплохих, допускаю, людей дара речи, годности к пониманию происходящего и, слава Всевышнему, желания впредь когда-либо вступать со мной в разговор. По любому поводу. Даже самому вопиющему.
– В этом весь ваш покорный слуга, – сообщил я пятью минутами позже зеркалу в своей прихожей, шутовски раскланявшись на три стороны. – И поверь, любезное мое, глумливое отражение: нет общения – нет и последствий! Без электричества руку током не ударит. Это сказал… Кто открыл электричество? Кого первым шандарахнуло? Может быть это я, раз не помню?
А ведь, казалось бы, чего было огород городить. Так просто исправить неловкую ситуацию. Вот окликнула бы меня почтальонша однажды:
– Что это вы рожу от меня воротите, как от проходимки какой?!
А я залыблюсь непонимающе, будто только что всплыл из глубины трудных дум на манер шарика с гелием и призывом здравствовать Первомаю:
– Ба! Да вас и не узнать. О как расцвели!
И шасть сей же момент в список душевных, очеловеченных, заслуживающих… Не свинья какая невоспитанная, а самое что ни на есть Homo, но сильно задумчивый. Обременен чем-то важным. Возможно, что непросто важным, а жизненно необходимым. И не только для себя самого, вообще для людей. Типа: «Где, сука, этот долбаный чурка со скребком?! Люди, мать его, ноги на льду ломают!»
Иногда, разминувшись с кого-то напомнившей мне женщиной, особенно если лицо ее натружено мизантропией, от нечего делать запоздало гадаю: почтальонша это была или не она? Одно хорошо: почтальонше я скорее всего еще более безразличен, чем она мне. Приведется однажды угадать «письмоношу» в партикулярном без сумки и поздороваться – не факт, что мне ответят. А невежливость меня задевает. Ой как задевает… Иногда прямо-таки бесит! Так что я не переживаю: дополнительные причины для расстройства мне не нужны, их и без того хватает, хоть в сеятели подавайся.
Но сейчас я далеко от дома и не жду ни счетов, ни извещений, ни устных разъяснений ранящих обстоятельств, по которым многие блага цивилизации более не для меня. Я далек вообще от всего. Я в Желтом море. И у меня здесь компания. Ощущение такое, словно я выпрыгнул из окна с сумасшедшей верхотуры, а у самой мостовой вдруг одумался и повернул назад. Но ошибся окном, домом, улицей, городом, страной. Очень, надо сказать, грамотно ошибся. Такое для меня редкость. Последний раз на службе дело было: пропустил ошибку – не описка, а натуральная диверсия! – в фамилии главного заводилы по делам спорта и молодежи. С другой стороны посмотреть, встречаются имена и фамилии, а иногда комбинации из того и другого… что грех не воспользоваться. На прошлой работе мною руководила Жанна Олеговна Пенкина. Легко догадаться, почему табличка на двери ее «кельи» воспроизводила имя с отчеством дамы полностью, выпадая вслед за директорским кабинетом из привычной для бюрократии лаконичности.
