В саду стояла банька. Дед каждый четверг топил её для всех жильцов дома. Он считал, что этот день самый походящий для очищения тела. Сначала мылись Клава с тётей и женщинами из двух, следом шли мужчины. Мылись долго, зимой выбегали нырять в снег. Всё это напоминало девушке родную деревню. Воду на баню дед брал из колонки, прицепив к ней старый шланг. Остальные жильцы мылись, когда кому вздумается. Для еды и питья Тихон доставал воду только из колодца через дорогу от их дома. Вода в нём действительно была вкусной.
Клава сказала тёте, что Тихон Митрофанович ей всегда нравился. Она никогда и не думала, что его можно бояться.
– Знаешь, тётя, я сразу заметила, что у него добрые глаза… И ребятишек он всегда угощает. А собака какая у него удивительная!
И о собаке тетя ей рассказала. Щенка принёс один из жильцов дома, нашёл на улице. Принести принёс, а что с ним делать не знал. Когда тот стал гадить в комнате, его выгнали на улицу. Старик подобрал малыша и занялся его воспитанием. Скоро щенок вырос большим и очень умным: никогда зря не лаял, выполнял все команды хозяина, часто лишь в виде жестов, никогда не брал еду из чужих рук без разрешения старика.
…От него-то сейчас и ждала Клава помощи. Слёз уже не было, все выплакала. За окном была ночь, рядом спали другие заключённые женщины и девушки – несчастные, как и она. Хотя здесь находились и такие, о которых даже думать не хотелось. Грубые, с бессовестными глазами, вульгарными движениями, они портили и без того тяжёлую жизнь остальных.
Надзирательница привела Клаву в барак и показала её место на нарах, После ее ухода к девушке подсела неопрятного вида девица, от которой удушающее исходил неприятный запах. Клава с опаской подумала, что может здесь и помыться-то негде – запах был такой, будто у той под подолом лежит дохлая крыса. Девица попросила закурить, хотя и не удивилась тому, что Клава не курит. Она очень внимательно разглядывала Клаву, а затем посоветовала ей обрезать косу и поменять её на нужный товар, обещая свое посредничество:
– А иначе все равно отрежешь и выбросишь – вшей будет полно! Вшивые волосы никому не нужны. Давай я обрежу, у меня и нож острый есть. Давай, не ломайся.
Клава с опаской посмотрела на длинный тонкий нож в руке женщины, но стараясь выглядеть спокойной, сказала, что подумает. Та поняла, что девушку просто так не испугать, а взять у неё пока нечего, даже котомки нет, сняла с её ушей тётины серьги, и отошла от неё. Клаве было очень жаль эти дешевые серёжки – единственную вещь, оставшуюся от тети Марии.
