И узнала, что Маргарет – имя французского происхождения, которое перешло в английский язык. Ничего ценного или хотя бы интересного. Но после этого в статье был длинный список производных имен. Я даже близко не могла понять, какое отношение некоторые из них имеют к имени Маргарет. Но последнее имя было мне известно. Пегги.
Я уставилась на него. В моих венах похолодела кровь, а по коже побежали мурашки. Пегги – производное имя от Маргарет. Я не понимала, как они связаны, но так было написано. Черным по белому. Так что было логично, что Пег – это тоже Маргарет.
Пег. Пег Сингер. Не совсем Пег Биман, но я нашла ее. Я была готова поспорить, что Биман – девичья фамилия Пег. Эти два письма из юридической фирмы в Денвере для Сары М. Биман. Сара Маргарет Биман. По сути, Пег Биман. Я также была готова поспорить, что по крайней мере одно из них касалось завещания Деклана и судьбы магазина игрушек и семьи Диамантов. Я буквально передала в руки убийце улику.
Пег убила Деклана.
Как только появилась эта мысль, я покачала головой. В этом не было никакого смысла. Зачем Пег убивать Деклана, если он объявил ее единственной наследницей? В моем воображении нарисовалась картина, как Пег держит мою толстовку, которая по сравнению с ней кажется просто огромной. Пег не могла убить Деклана. Мало того, что у нее не было мотива, она не могла это сделать чисто физически. Как если бы карликовый пудель убил добермана.
Нет, конечно же, это не Пег. Это сделал Джо. Джо был такой же комплекции, как Деклан, даже больше.
Джо узнал, что у его жены роман с Декланом.
Я набрала сообщение Брэнсону. Я знаю, кто убил Деклана. Перезвони мне.
Я проснулась оттого, что в окна спальни пробивалось солнце. Я заснула прямо на покрывале, не расстилая постель. Ноутбук лежал перевернутый, словно крыша домика. На меня смотрел Ватсон. Он стоял на задних лапках, и мне были видны только его заостренные уши и шоколадные глаза. Он стучал по матрасу передними лапами и скулил.
– Ватсон, ради бога. Нельзя быть таким попрошайкой каждое…
Я вспомнила события прошлого вечера и выпрямилась. В качестве небольшого теста я слегка повысила голос, как обычно, говорила «вкусняшка» или «гулять».
– Завтрак?
Ватсон несколько раз глубоко и радостно прорычал, плюхнулся на пол и начал взволнованно подпрыгивать на двух передних лапах, словно кролик.
Я вздохнула с облегчением и чуть не заплакала. Я выскользнула из постели и обняла его.
– Тебе лучше! Ты скоро совсем поправишься, правда ведь?
