Я покачала головой, хотя в моих мыслях промелькнула офицер Грин. Как и мой бывший муж, и моя бывшая лучшая подруга, которая превратилась в бывшего делового парт нера. Нет, эти двое мгновенно исчезли. Именно благодаря им я сделала свой выбор и оказалась в Эстес-Парке. Поэтому я была благодарна. Однако, чтобы стереть имя Сьюзен из списка, потребовалось немного больше усилий.
– Нет. Я не совершаю убийства. Я их только расследую.
Я ничего не могла с собой поделать.
Брэнсон не засмеялся. Во всяком случае, я могла поклясться, его взгляд стал возбужденнее.
– Что правда, то правда, Уинифред Пейдж. Что правда, то правда.
Я опустила вилку обратно в тарелку и уже приготовилась накрутить на нее побольше лапши, но обнаружила, что тарелка пуста. Брэнсон, должно быть, увидел разочарование на моем лице и засмеялся. Я застенчиво улыбнулась:
– Просто ужасно, когда ты не понимаешь, что еда уже закончилась, а ты все хочешь проглотить этот последний вкусный кусочек, который, оказывается, уже съел.
Он подмигнул:
– Здесь не очень большие порции. Можем заказать еще по тарелке.
Помоги мне, Санта, я ведь почти сказала «да». Затем я вспомнила, что у меня есть гордость.
– Нет, той порции было достаточно.
Брэнсон сощурился:
– Ты же в курсе, что я понимаю, когда ты врешь.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ну конечно.
Он положил в рот остатки своей порции, прожевал, проглотил и снова вытер губы, хотя этого совсем не требовалось.
– Ну, тогда переходим к десерту. У них они простые и даже примитивные, но тирамису и канноли – лучшее, что я когда-либо пробовал.
Я могла только представить, какой на них ценник. Я почувствовала укол вины от осознания того, сколько Брэнсону предстоит заплатить за этот вечер, который он считал свиданием и который я не хотела никак классифицировать. Но лучшие тирамису и канноли, которые он когда-либо пробовал? Я не могла отказать. И я снова почувствовала себя виновато, потому что Ватсон остался дома. Хотя мне не придется с ним делиться.
Брэнсон заказал десерты. Я почувствовала, что он хочет что-то сказать. И хотя я не знала, что именно, я увидела какую-то искру, перемену в его поведении. Я не могла позволить ему сказать, что он хочет.
– Так где ты был? Я писала тебе и пыталась дозвониться вчера вечером и сегодня утром.
Я улыбнулась, чтобы дать ему понять, что не злюсь, одновременно с этим извиняясь, что не дала ему сказать то, что он хотел сказать мгновение назад.
– Не то чтобы тебе нужно было сидеть у телефона ради меня, но я правда хотела поступить так, как поступил бы законопослушный гражданин.
