Самое удивительное было не в том, что я услышал ответ кота, а в том, что воспринял это, как вполне естественное явление.
— Ты извини, брат, но не видел я тебя, смотреть надо, когда через дорогу бежишь. — ответил я коту.
— А я видел? Из-за поворота выскочил! Углядишь тут!
— Ладно, не серчай, зовут-то тебя как?
— Когда у людей жил, Васькой звали, а теперь никак не зовут, всё больше гонят. С тех пор как выгнали из дому, совсем жизни не стало.
— А за что же выгнали тебя, друг кошачий?
— Да, мясо со стола стащил! Жалко им, что ли, мяса этого?
— Ну, зачем же ты так? Голоден был?
— Да, нет, не голоден. А так просто. Мясо на столе лежит, и нет никого, ну, как не взять? Попробовать хотел, что они едят, и чем меня кормят.
— Слушай, Васька, я на рыбалку еду, ты рыбу ешь?
— Спрашиваешь! Конечно ем, если дают, сам-то я рыбу ловить не умею!
— Тогда поехали со мной, садись, — я открыл дверцу.
Кот вскочил в машину, и уселся на переднем сидении. Всё время, пока мы ехали, он, положив передние лапы на торпедо, внимательно следил за дорогой. Когда мы выехали за пределы села, кот начал проявлять беспокойство.
— Ты не бойся, Васька, я тебя не брошу, — успокоил я кота.
Наконец мы подъехали к причалу. Я оставил на стоянке машину, получил у дежурного ключи от домика, взяв удочки и рюкзак, и усадив кота на плечо, пошёл на причал.
Было тихое утро, вода была спокойна и прозрачна, легкая дымка висела над морем, у самого горизонта, горы, пробудившиеся от сна, застыли на фоне посветлевшего неба; полутени—полупризраки бродили в глубинах долин, куда не проникали ещё лучи восходящего солнца. Я решил сразу же выйти в море, наловить рыбы. Сложив в лодку удочки, я спросил кота:
— Ты как, со мной поедешь, или тут, в домике подождешь?
— Лучше с тобой.
— Тогда прыгай в лодку.
Кот запрыгнул в лодку, мы отчалили. Васька уселся на корме, и никак не мог дождаться, когда мы доберёмся до места лова. Отойдя от берега метров двести, мы подошли к одиноко торчащей скале, где в прошлом году был неплохой клёв, я бросил якорь.
— Ну вот, здесь попробуем.
Клёв действительно был неплохой, хватило и на уху, и коту на завтрак. Уплетая только что пойманную рыбу, кот блаженно мурчал.
— Ну что, Васька, наелся? — спросил я его.
— Ох, наелся! Давно так не ел!
— Тогда поплыли домой, ты-то наелся, а мне ещё уху сварить надо, я сырую рыбу не ем.
— Ну, и зря. Сырая рыба вкуснее. Почему это вы, люди, всегда варёное едите? Ничего вы не понимаете в настоящей пище.
