— Стреляемся завтра в дубовой роще на шести шагах! — крикнул он. — Надеюсь здесь найдутся двое достойных офицеров, в качестве моих секундантов!
Секунданты, естественно, нашлись, нашлись и те, кто высказал желание стать секундантами Альбенина. Один из секундантов Александра, прапорщик Репнин, обладал несомненными художественными способностями, он повсюду таскал за собой мольберт и рисовал, у него великолепно выходили пейзажи, он написал портреты почти всех местных красавиц и офицеров полка, каждый, кто видел его работы, находил их превосходными. Вероятно, он мог бы стать знаменитым живописцем, если бы тяга к кутежам и азарту военных баталий не превосходила его тяги к живописи. На место поединка он также принёс мольберт, пообещав увековечить на полотне это весьма знаменательное в серой полковой жизни событие. Все отнеслись к его поступку с должным чувством юмора, поскольку смерть одного из участников этой совершенно бессмысленной дуэли, в сущности, никого бы не огорчила.
Секунданты отмерили оговоренную дистанцию, воткнули в землю сабли в качестве барьеров, зарядили, проверили оружие и предложили пистолеты дуэлянтам на выбор, Григорий взял пистолет из руки Репнина, а Альбенин из руки секунданта Григория, они разошлись и по команде начали сходиться, медленно поднимая пистолеты. Григорий, подойдя к барьеру, прицелился в грудь Альбенина и нажал на курок первым, но выстрела не последовало. Пистолет дал осечку. Кремниевые затворы пистолетов, применяемых на поединках того времени, были далеки от совершенства и нередко давали осечки. Однако, по правилам дуэлей, осечка засчитывалась, как выстрел, и второй попытки не предоставлялось. Теперь очередь стрелять была за Александром, он прицелился прямо в сердце Григорию и выбрал свободный ход курка, это означало, что за малейшим движением его пальца мог последовать выстрел. Томский понимал, у второго пистолета осечки не будет, а промахнуться на шести шагах просто невозможно, да и Альбенин слыл в полку отличным стрелком.
— Прикройтесь пистолетом! Прикройтесь! — кричали Григорию секунданты. Правила поединка позволяли прикрыть оружием место, куда целил противник, это было единственное, что могло спасти Томскому жизнь, но он продолжил стоять, опустив оружие, спокойно, с легкой улыбкой на губах, ожидая смерти. Он ещё тогда осознавал, что жизнь его безнадёжно пуста, и какая разница в том, оборвёт ли её чеченская пуля, или погибнет он от руки своего боевого товарища, которого сам не раз прикрывал в жестоких боях?
