- Это неправильно. А если на глазах у всех, кого-нибудь начнут насиловать? Они тоже не вмешаются? Кстати, что будет, если выйти из игры по время поединка?
- Будет засчитан автоматический проигрыш.
- Я так понимаю, игрок которого начали мучить вторым просто вышел и все?
- Если бы. Он как и мы был виртуализирован, поэтому у него не было такой возможности.
- И чем в итоге, все закончилось?
- Трое хаев наемников топового клана пробили защитный купол, который закрывал арену, и забрали того игрока. По нашим источникам. Клан этого бедолаги слил половину казны на это мероприятие…
- Сколько же длился бой?
- Два с половиной часа, - грустно произносит девушка.
- И все это время…
- Да, - дочка Суховея опускает взгляд вниз. - Поэтому я пришла. Я хочу, чтобы ты был максимально осторожен, сражаясь с этими ублюдками. Победи этих тварей, и выбей их звено из турнира, - от гневного взгляда Валькирии, по телу побежали мурашки.
- А как называется их клан?
- Палачи, - отвечает воительница. - Вот держи, это записи боя.
- Палачи значит… Довольно подходящее название для таких отморозков, - говорю я девушке и открываю запись...
- Вальгорт! Вальгорт! Да что с тобой?! - пришел в себя я от того, что воительница отвечала мне увесистую оплеуху.
- А... прости, - растерянно отвечаю я Валькирии, до боли сжимая кулаки.
- Что с тобой случилось?! У тебя был такой вид, что мне показалось, еще секунда и ты меня убьешь! Твою жажду крови почуял, наверно, весь клан!
- А… извини, - я начинаю немного приходить в себя. - Просто я слишком впечатлительный, - вру я девушки, всеми силами пытаясь унять дрожь во всем теле.
- Ты ведь сможешь их победить? - девушка неуверенно посмотрела на меня.
Я делаю глубокий вдох и наконец-то успокаиваюсь
- Да, смогу, - уверенно говорю я.
- Хорошо, тогда не буду тебе больше мешать, - отвечает Валькирия, у открывает дверь. - С тобой точно все в порядке?!
- Точно, - взяв над эмоциями контроль, отвечаю я дочке Суховея.
- Ладно, тогда до завтра, - улыбнувшись, отвечает мне Валькирия и уходит.
- Значит вот, как назывался тот клан, - произношу я себе под нос, и на моем лице появляется улыбка, от которой стало бы не по себе даже самым отъявленным маньякам, насильникам и отморозкам...
(Конец второй главы.)
