В углу, на простой койке лежал дед. У деда была одышка под 30, привязанные руки мелко перебирали пальцами, по катетеру сливалось небольшое количество темной мочи. В подключичный катетер вяло капал реополиглюкин. Дед явно был в угнетенном и измененном сознании, так что по всем канонам реаниматологии он должен был быть интубирован и переведен на ИВЛ. Но ему шел только кислород через носовую канюлю.
Однако переведя взгляд в угол, я решил не выплескивать на коллегу свое негодование. В углу стоял накрытый пеленкой аппарат РО-6-03 – здоровенный железный гроб, причем в упрощенной модификации. Я понял, что это весь аппаратный парк отделения, как впоследствии и оказалось. Еще у них была пара таких же «рошек» в операционной и чудом сохранившийся детский «Babylog», которые уже в начале 90-х считались весьма почтенными моделями.
Мне стало жалко коллегу, который начал рассказывать про больного. Собственно, сообщил он мне мало что нового. Поступил в тяжелом состоянии, на рентгене пневмония, становилось хуже, забрали в реанимацию, дали кислород, сатурация на кислороде 89 %, пульс 123…
– А давление? – спросил я доктора.
Доктор замялся.
– 110/70, – виновато произнес он.
Мой фельдшер не поленился, перемерил. Давление было действительно приблизительно таким.
– Что в рео добавили – гормоны или дофамин? – спросил я.
Доктор замялся еще больше.
«Неужто адреналин?» – мелькнула у меня мысль. Нет ничего хуже, когда доктора перед транспортировкой ставят «антиэпикризные смеси» – добавляют в банки разнообразные симпатомиметики. Логика понятна – сделать так, чтоб лохи со скорой забрали пациента и он умер где-то в другом месте. Смесь потому и называется «антиэпикризной», чтоб посмертный эпикриз не писать. Поэтому при малейшем подозрении мы банку отключаем и ставим физиологический раствор. И тогда уже перемериваем давление.
– Преднизолон. 120 мг, – сказал доктор.
От сердца отлегло. Преднизолон обычно ставят с целью лечения, хотя по современным данным он вроде как бесполезен везде, кроме аллергии. Но мы-то знаем, что это не так. Вот и доктор, видимо, знал.
Все бы хорошо, но выяснилось, что диурез у пациента низкий. Вообще, он тянул не на банальную пневмонию, а на сепсис. Проблема была том, что сепсис желательно подтвердить какими-то объективными данными. Сепсис не во всякую больницу привезешь…
Когда я увидел историю болезни, мне захотелось выть. Причем не волком, а шакалом в прериях – с всхлипами, тявканьем и взвизгиваниями.
