– Акт! Немедленно составляем акт! – подала голос Татьяна Константиновна. – Лена, снимай!
Лена достала фотоаппарат из чехла. Снимать ей не хотелось.
– Ой, заклинило!
– Дай, посмотрю, – комсорг Бычков потянулся было к фотоаппарату, но тут же получил чувствительный тычок локтем от Стасюка
– Хрен тебе, а не хирургия! – прошипел он в ухо комсоргу.
Сергей отпрянул от Леночки.
Акт составили быстро. Решили виновных отстранить от работы, однако вмешался парторг.
– Юрий Зусманович, а кто работать будет? Время уже полтретьего, если вызывать кого из дома, не доедут. Ну ладно, хирурги у нас есть, а уролог? А гинеколог? А операционные сестры? Или вы на скорую позвоните, больницу закроете?
Да, Юрий Зусманович попал в сложное положение. Закрыть прием в больнице под предлогом того, что вся хирургическая бригада пьяная, – за это по головке не погладят ни в райкоме, ни в ГУЗМе.
– Ладно, работайте, утром разберемся! – все-таки Юрий Зусмаович был гибким руководителем. – В терапию не пойдем, поздно уже.
Все собрались уходить, однако вмешалась Зинаида.
– А где анестезиолог? Он, наверное, совсем пьяный, раз его за столом нету.
– Да, кстати…
Юрий Зусманович бодро ворвался в комнату дежурного анестезиолога. Голый анестезиолог спал в обнимку с голой же девицей. Совершенно трезвый, между прочим. И девица тоже трезвая.
– Это кто?! – возмущенно спросил главврач.
– Я Люда Маркова из второй терапии, – испуганно пискнула девица, натягивая простыню.
– Пошла вон! И вы, доктор, приведите себя в порядок! – главный врач рассердился не на шутку. Сзади в проеме двери виднелись возмущенные лица администрации. Сергей, Лена и Юлечка хихикали в углу.
… Приказ, вышедший уже седьмого января, был суров. Юрий Зусманович рвал и метал, настаивал на увольнении. Однако в кабинет главного пришли старый Моисей и Алик Портвейнштейн.
– Юра, не позорь нацию! – сказали они. – Ты хочешь открыть новую страницу в истории еврейских погромов? Как еврей русских людей уволил за то, что они Рождество праздновали! Ты вообще с ума сошел? Да и по закону не получится, ты же их от работы не отстранил.
Всем находившимся в оперблоке в ту ночь вкатили по выговору. Кому-то за употребление алкоголя на рабочем месте, кому-то за отсутствие на рабочем месте. Самая интересная формулировка была у анестезиолога – за нарушение санэпидрежима. Когда он попытался узнать, в чем же оно состояло, Татьяна Константиновна, блеснув очками, четко произнесла:
– Вы допустили нахождение в зоне оперблока лица, не имевшего права там находиться!
