После глотка пива Хлою прорвало.
— Я так зла на них всех. Не удивлена поведением папы, Оливера и Флэша, знаешь, они всегда так поступали. Я думала, Пит не такой, хотела, чтобы все было по-другому.
— Ты же не сказала им, что любишь его?
— Нет. Черт, я такая дура.
Рени успокаивающе похлопала Хлою по руке.
— Ты не должна отвечать за их поступки. Делай как я. Ты можешь любить свою семью, желать посадить их в тюрьму и выбросить ключ.
К слову, отец, брат и первый муж Рени сообща строили самую большую финансовую пирамиду в истории США. В итоге муж покончил с собой, а отец приговорен к пожизненному заключению. Брату удалось сократить срок до семи лет лишения свободы.
— А что с твоей мамой?
Ей было легче обсуждать жизнь Рени, чем свою собственную.
— Адвокаты с ней работают. А ты не меняй тему. Что собираешься делать?
— Бренд «Принцесса Родео» по-прежнему принадлежит мне.
— Большие планы?
— А как же.
Для нее — это рай. Собственный бизнес. Никаких назойливых мужчин. Что может быть лучше?
— А что насчет тебя и Пита?
— Ничего. Никто даже не заметил, что я ушла тогда из гримерки. Пит не попытался меня догнать. Отец и братья не просили прощения.
— Да, — протянула Рени. — Печально.
— Хорошо хоть, ты меня понимаешь. — Хлоя смахнула слезу.
С Рени она могла плакать сколько угодно и не стесняться своих чувств. Она знала, подруга ее поймет, как никто.
— Мне нужно было уговорить Оливера остаться дома. Убедить, что у меня ложные схватки Брэкстона-Хикса или что-нибудь еще. Но я думала, он едет, чтобы вразумить Флэша. Никто не может посадить этого сорванца на поводок.
— Верно. Знаешь что, я им не мать и не нянька. Я хочу просто спокойно работать, а тут еще кое-что произошло между мной и Питом.
Хлоя посмотрела в окно. День выдался жарким, солнце приятно освещало ранчо. Она купила это место специально, чтобы иметь укромный уголок, где можно скрыться от навязчивых родственников, проблем на работе и в личной жизни. Ее лошадка весело резвилась в загоне, а она мечтала, когда Рени уедет, оседлать ее и прокатиться верхом, проветрить голову, слиться с природой и забыть о злоключениях.
— Мне было с ним так хорошо, Рени. Он слушал меня, вникал в мои идеи, а потом доносил их до работников. Не называл меня «малышкой», не говорил, — она надула щеки и постаралась сделать голос как можно низким, пародируя Оливера, — «когда я управлял „Родео“, мы так не делали».
— Не пойми меня неправильно, конечно, мужчина, способный слушать, — очень ценный экземпляр, но, Хлоя, ты уверена, что мы говорим об одном человеке? Ты мне столько сообщений о нем писала.
