— Что? — переспросил Милт, приподнимая голову.
— Хлоя. Ваша дочь.
Паника поселилась в его груди. Он рывком попытался встать. Голова закружилась так, что он чуть не упал. Пришлось сесть.
— Ушла, — отозвался Флэш.
Голос его звучал странно, губы еле двигались. Пит, похоже, сломал ему челюсть, о чем вовсе не жалел.
Адреналин распадался в крови, сменившись беспокойством.
— Куда ушла?
Флэш пожал плечами.
Пит облокотился о стену, запрокинул голову и попытался восстановить ход событий. Лицо болело так, будто он поздоровался с кирпичной стеной. И не раз.
Она привела их сюда, чтобы разбирались между собой не на людях. Флэш нагрубил, Милт присоединился, Пит припомнил жену Оливера, а тот набросился на него. И понеслось.
Хлоя ушла.
Пыталась ли она их разнять? Скорее всего, да, это же Хлоя. Но они ее не послушали. И он тоже.
Пит вновь попытался подняться.
— Я должен ее найти.
— Ты никуда не пойдешь, Веллингтон, пока мы не разобрались, а нам есть о чем поговорить, — заявил Оливер.
Пит хотел посмотреть на него уничтожающим взглядом, но это оказалось слишком больно.
— Не стой у меня на пути, Лоренс.
— Оставь свою задницу на месте, — приказал Милт, будто Пит подросток, а не взрослый мужчина, который, собственно, все испортил. — Хлоя может сама о себе позаботиться. Оливер прав: мы еще не закончили.
— Идите вы к черту. — Пит снова попытался встать, но поскользнулся на чем-то жидком и с глухим звуком шлепнулся на пол. — Мне нужно к ней.
Господи, хоть бы между ними ничего не кончилось. Он и не думал, что все так обернется. Искренне хотел все уладить, но Флэш кого угодно выведет из себя. Пит никогда не лез в драку первым, всегда оставляя за собой последний удар.
— Черт, поэтому я и выгнал тебя из «Родео».
Огромный синяк обрамлял нижнюю челюсть.
Пит удивился.
— Что? Я бы никогда не полез в драку первым, и вы это знаете.
— Я не об этом. — Милт указал на синяк. — Сам знаешь, как вы с Хлоей смотрите друг на друга. Только слепой не заметит.
— Интересно, как?
Для нее он всегда останется последним засранцем, с которым она и разговаривать не захочет.
— Между любовью и ненавистью тонкая грань, молодой человек, — серьезно сказал Милт. — Я не дурак, Пит. Прошло бы несколько лет, ты бы без сожаления воспользовался ею, а потом растоптал девичьи мечты. Она давно по тебе сохнет. Когда ты сказал, что хочешь выкупить «Родео», но при этом оставить Хлою выступать, я понял, что не подпущу тебя и близко к ней. И знаешь что, — он с ненавистью посмотрел на Пита, — похоже, я оказался прав. Не так ли?
