Если она не передаст часть своих полномочий Питу, некоторые работники в знак протеста могут уйти из «Родео». Она, конечно, найдет новых, свято место пусто не бывает, но, пока те вольются в коллектив, «Родео» может закончиться, так и не дождавшись хороших наездников. Кого потом обвинят в развале? Правильно, ее, только ее.
Может быть, ей удастся перетянуть на свою сторону большинство работников. Она получит невероятное удовольствие, наблюдая за тем, как Пит будет повержен и с позором уйдет.
Вот и руки больше не дрожат. Оказывается, размышление о расправе над злейшим врагом очень успокаивает.
Хлоя легко приклеила накладные ресницы. Она надевала их не потому, что хотела стать красивее, а потому, что зрители, в целях безопасности, сидели достаточно далеко от арены, и с верхних рядов ее лица было бы совсем не видно, если бы она не использовала яркий грим, костюм с блестками и объемную прическу.
Внезапно в дверь постучали.
«Наверное, это Джинджер», — подумала Хлоя.
Она входила в состав судейской комиссии сегодня. Уж если кто и мог уговорить в чем-то этих упрямых баранов наездников, так это она.
До начала представления оставалось полтора часа. Ворота уже открыли для ранних посетителей. Хлое предстояло позировать фотографу, продавать одежду бренда «Принцесса Родео», но, из-за Пита Веллингтона, она опаздывала.
— Войдите! — крикнула она.
Кто бы сомневался, это была не Джинджер. Пит просунул голову в дверной проем и изобразил шок на лице.
— Что тебе нужно? — Хлоя боролась с желанием разочарованно закрыть лицо руками.
Он пришел не просто так. Неужели снова будет настаивать вернуть ему «Родео»? А может, существует другая причина?
— Может, ты хотя бы оденешься, — сказал он из-за двери.
Ну, хотя бы не пялится на нее.
Хлоя посмотрелась в зеркало.
— Это спортивный бюстгальтер, Пит. Он ничем не отличается от того, что я надеваю на пробежку или в спортзал. Многие женщины носят такие.
У нее хороший бюстгальтер, идеально сидит, подчеркивая достоинства груди. Грудь, правда, самая обычная, не маленькая и не большая, словом, ничем не выдающаяся, но Хлоя довольна. Если бы та была побольше, то болталась бы во время выступления, растягивалась бы кожа и в итоге рано или поздно обвисла бы.
Она немного поправила лямки.
— Это просто бюстгальтер. Хороший, плотный. Ты же не видишь мои соски.
— Черт возьми, Хлоя, я не ты. Пожалуйста, просто надень уже что-нибудь.
Как же ей нравились нотки отчаяния в его голосе. Может, она неверно истолковала ситуацию? Вот уже почти десять лет они огрызаются друг на друга, но она никогда не замечала за ним интереса к себе как к женщине.
