Рейчис широко расставил лапы. Его перепонки слегка изменили форму, когда он поймал ветер и помчался вперед, как молния, пущенная рукой разгневанного бога. Берабеск вскинул руки, защищая лицо, и повернул кисти, чтобы стальные когти пронзили белкокота. Но Рейчис был искусным летуном: в последний миг он увернулся, пролетев мимо берабеска. Когти передних лап прочертили кровавые борозды на шее мужчины. Правоверный зарычал от ярости и негодования. Кровь из глубоких царапин перемешивалась с песком, кружащемся в воздухе. На сей раз берабеск развернулся далеко не так изящно, как прежде. Он махнул рукой с надетыми на пальцы когтями, но Рейчис уже улетел от него, снова поймав ветряной поток, и исчез из поля зрения.
Я вскочил на ноги. Порезы на бедре болезненно заныли. Я снова кинул порошки и сотворил заклятие. Правоверный был быстр и выставил щит. Однако на этот раз я направил огни прямо друг в друга, закрыв глаза в преддверии невыносимо яркой вспышки света. Берабеск же ее не ожидал; он знал, что щит укроет его, и не испугался взрыва. И вспышка ослепила его.
– Трус! – выкрикнул он. – Я дерусь с тобой честно, а ты используешь уловки и обман!
– Прости, – сказал я, даже не пытаясь сделать вид, что мне стыдно. – Но уловки и обман – это мой конек.
Вообще-то мне следовало помолчать, потому что берабеск пошел на мой голос и провел несколько стремительных атак. Любая из них могла кончиться для меня плачевно, если б противник хоть что-то видел. Но даже это временное преимущество исчезло, когда берабеск проморгался и вперил в меня взгляд.
Проклятие! Слишком быстро!
– Рейчис, давай! – крикнул я.
Правоверный обернулся, вскинув руки, чтобы схватить нападающего, которого не было.
– Извини, – сказал я, вынимая из кармана одну из заточенных карт Фериус.
Четверка дубинок. Не самая сильная карта, но именно ее Фериус дала мне в тот день, когда мы впервые сражались с ней бок о бок. Поэтому карта имела в некотором роде сакральное значение.
– Это был еще один обман, – сообщил я берабеску и резанул его картой по левому боку, мстя ему за порезы.
Однако не за те, которые он нанес Рейчису. Белкокот низринулся с небес, словно копье, подхваченное смерчем. Его когти вспороли плоть на спине и плечах мужчины. Рейчис этим не удовлетворился и продолжил, раздирая кожу врага и выкрикивая свои обычные угрозы о глазах, ушах и языках. Никогда не следует злить белкокота.
Теперь, когда Рейчис основательно отвлек берабеска, я готовился к финальному бою. Мужчина повернулся, чтобы схватить белкокота, а я достал порошки, отчаянно надеясь, что на сей раз все сработает как надо. В тот миг, когда правоверный двинулся вперед, я крикнул:
