Он первым прервал минуты наслаждения.
— Ну, и что мы будем делать, моя госпожа?
— Милый, можешь меня так не называть. Я приготовила тебе отличный ужин, я так надеюсь, что тебе понравиться…
— Отлично, дорогая. Пошли ужинать.
Она сама себя не узнавала: она разрешила ему не называть ее госпожой, это было неслыханно! Надо же, рядом с ним ей хотелось быть не жестокой госпожой, а слабой женщиной, вот уж чего она не могла вообразить, так это то, что именно с ней случится это. Она влюбилась и хочет быть его женщиной, невероятно, неужели мужчина может быть главнее женщины? Это было выше ее понимания, она не знала, что с этим делать, и ей оставалось только покориться судьбе.
Они прошли в гостиную, и она усадила его в большое кресло за стол. На столе было все, что могло быть на праздничном столе, включая черную и красную икру, абрикосы, виноград и прочую экзотику, а посередине стояла большая бутылка его любимого сока и французского вина для нее. Сев напротив, девушка радостно посмотрела на любимого своими красивыми глазками и пригласила его начать трапезу. Адьес налил соку в свой бокал, а в бокал своей девушки красного вина и предложил тост.
— За нашу встречу, и за то чтобы ты перестала быть госпожой
— Не дразни меня, а то я тебя выпорю
Он бросил на нее победоносный взгляд. Он знал, что она это не сделает, если он не попросит сам. Все, теперь он тут был господин. Юная амазонка, не выдержала его взгляд, смутилась и покорилась ему. Они чокнулись, и она больше не возражала ему. Девушка постаралась не зря. Ужин при свечах был просто прекрасен и очень вкусен, он был доволен. Звенели бокалы, они завели живой разговор на всякие философские в большинстве темы, Адьес любил пофилософствовать, и при этом не забывал хвалить ее стряпню. Девушка млела от удовольствия и все больше и больше разгоралась. Наконец, она встала, включила красивый медляк и пригласила его танцевать. Адьес решил не отказываться от предложенного ему удовольствия, она обвила его шею руками, положила ему голову на плечо, и они закружились в танце любви…
Наконец, натанцевавшись, она усадила его обратно кресло, села к нему на колени и попросила его говорить ей какие-нибудь красивые слова. Именно попросила, а не приказала. Она уже больше не была его госпожой, ей просто хотелось любви. Поскольку Адьес был настоящий романтик, он начал шептать ей нежные слова, и у него это весьма неплохо получалось. Она обняла его и в награду за ласку начала кормить его явствами с праздничного стола, чередуя это с поцелуями. Через некоторое время они вдоволь нашептались и нацеловались, и она предложила ему осмотреть свою спальню.
