– Это точно не полосатик. Может, гринды?
За несколько сотен метров до цели Хуго понимает, что не угадал. Если б это были гринды, мы бы уже увидели спинные плавники. И кроме того, перед нами не стая, а одно, и очень внушительное, животное. На миг мелькает мысль: уж не подлодка ли? Хуго вытянулся в струну, лицо окаменело, рот открыт, а в мозгу судорожно прокручивается перечень известных ему китов. Осталась какая-то пара сотен метров, когда вдруг он выдает:
– Да это же кашалот!
Стало быть, мы видим перед собой спину крупнейшего из зубатых китов. Спина между тем начинает выгибаться. Мы уже всего в тридцати метрах… и тут кит звучно выдувает последнюю струю и опускает башку в воду. Хвост картинно зависает – вертикально, напоминая рунический камень. Наконец море смыкается над ним. Кита как не бывало, словно кто-то дернул его за веревочку и он канул в бездну.
Хуго глушит мотор. Без малого полвека ходит он в море, а тут на Вест-фьорде бывает так часто, что его самого впору причислить к местной фауне. За это время повидал он практически все. Группы гринд (черных дельфинов) – не бог весть какая диковина, не говоря уж о полосатиках, дельфинах и морских свиньях. А вот кашалота не встречал ни разу в жизни.
Теперь только ждать. Хотя кашалот и способен задерживать дыхание на девяносто минут, дольше любого другого обладателя легких, в результате он все равно всплывет.
Кашалот, или спермацетовый кит (Physeter macrocephalus), не только крупнейший хищник в мире. Это крупнейший мясоед из всех, когда-либо населявших Землю. Королевский тираннозавр (Tyrannosaurus rex) и мегалодон заодно с кронозавром отдыхают: кашалот превосходит их и размерами, и весом. Едва ли отыщется другое существо, вымершее или ныне живущее (включая других крупных китов), которое походило бы на кашалота.
Попавшийся нам экземпляр – самец-одиночка длиной под двадцать метров и весом свыше пятидесяти тонн. Самки и самцы различаются между собой. Самка набирает лишь до четверти от веса самца и держится в группе, заботясь о детенышах, даже чужих, если чья-то мамаша нырнула на поиски корма. Неподалеку плавают группами молодые самцы. К тридцати годам половое влечение ослабевает. Тогда, пресытившись любовью на всю оставшуюся жизнь, самец переходит на положение одинокого морского волка и бороздит просторы морей и океанов. Не исключено, что наш кит до этого гулял где-нибудь в окрестностях Антарктики. Повстречав группу самок, кит может даже спариться с ними, но, лишь улягутся страсти, плывет себе дальше. Может напасть на другого кашалота, вставшего на пути. Драки между самцами, по-видимому, обусловлены половой неудовлетворенностью и случаются даже вне брачного периода. Загулявший же кашалот так же необуздан, как дикий слон во время муста – шальной, пьяный от гормонального всплеска, по словам Хуго.
