– Нет. Никаких следов.
– Какое разочарование…
– Думаю, что это все шуточки мастера[12] Александра Паркинсона, – решил Томми.
– Правильно, – согласилась Таппенс. – Одного из многочисленных Паркинсонов.
– Знаешь, мне кажется, что он был довольно ленивым мальчиком, хотя – и это очевидно – в подчеркивании этих букв в книге не было ничего увлекательного. А вот никакой информации о Джордан больше нет.
– Я спросила о ней Исаака. Он знает массу людей в окрестностях. И не помнит никого по фамилии Джордан.
– А что ты собираешься делать с медной лампой, которая стоит у входной двери? – спросил Томми, когда они спустились вниз.
– Собираюсь отвезти ее на благотворительный базар, – ответила Таппенс.
– С чего это вдруг?
– С самого начала она была просто ужасна. Мы ведь купили ее где-то за границей, нет?
– Да, и мне кажется, что у нас был момент краткого умопомрачения. Тебе она никогда не нравилась. Ты даже говорила, что ненавидишь ее. И я с этим согласен. А кроме того, она очень тяжелая, просто чертовски тяжелая.
– А вот мисс Сандерсон была счастлива, когда я сказала ей, что привезу эту лампу. Она даже хотела прислать за ней кого-нибудь, но я сказала, что привезу ее на машине. Так что сегодня этот день наступил.
– Если хочешь, ее отвезу я.
– Нет, мне хочется сделать это самой.
– Хорошо, – согласился Томми. – Тогда я просто поеду с тобой и помогу тебе выгрузить ее.
– Думаю, что помощника найти будет несложно, – ответила ему Таппенс.
– Может, да, а может, и нет. Самой тебе напрягаться ни в коем случае нельзя.
– Хорошо, – сдалась Таппенс.
– У тебя что, есть еще какие-то причины поехать туда самой?
– Я просто подумала, что смогу порасспросить людей, – объяснила она.
– Я никогда не знаю, что ты собираешься делать, Таппенс, но хорошо знаю этот твой взгляд, когда ты действительно собираешься что-то сделать.
– Выгуляй лучше Ганнибала, – предложила миссис Бересфорд. – С собой я его взять не смогу. Совсем не хочу стать участницей собачьих боев.
– Хорошо. Гулять пойдешь, Ганнибал?
Пес, по укоренившейся привычке, ответил утвердительно. А его согласие или несогласие не заметить было просто невозможно. Он изогнулся всем телом, замахал хвостом, поднял лапу, потом опять поставил ее на пол и сильно потерся головой о ногу Томми. «Ну конечно, – говорил он всем своим видом. – Ведь именно для этого ты и существуешь, мой дорогой слуга. И сейчас мы с тобой прогуляемся по улице. Надеюсь, что там будет много ароматов».
– Тогда пошли, – сказал Томми. – Я возьму с собой поводок; и не вздумай выбегать на проезжую часть, как в последний раз. Еще немного, и один из этих «длинных транспортов»
