Взор писателя обращается к героическому прошлому словаков. Исторический материал дает возможность выразить свои думы о новых задачах национального развития. Тайовский воспевает мужество героев словацкого возрождения (участников штуровского движения 1848–1849 годов), отдавших свою жизнь на благо родины (пьеса «Смерть Дюрко Лангсфельда», 1932).
Трудно указать область духовной жизни словацкого народа, в которую Тайовским не был бы сделан серьезный вклад. Поэт, прозаик, драматург, переводчик, редактор, общественный деятель — Тайовский всегда был человеком, к которому душой тянулись люди. Где бы ни жили он и его жена — Гана Грегорова, с молодости разделившая с ним его общественные и литературные интересы (долгие годы она была председателем Общества культурных и экономических связей с СССР), — их дом всегда становился средоточием культурной и духовной жизни.
Их участие в жизни простого словацкого народа всегда было действенным. Тайовский в одном из писем брату просит его собрать образцы угля и руды, которые, как он помнит с детства, находил во время прогулок в родных краях. Они нужны ему как доказательство необходимости организовать разработку полезных ископаемых в этом районе, а это был вопрос занятости рабочей силы, кусок хлеба для простого словака.
В доме Тайовских в Братиславе велись горячие споры по вопросам литературы, искусства, политики. Сюда приходили и чешские писатели. Здесь, по свидетельству очевидцев, бывали известная чешская писательница Мария Майерова, один из зачинателей чешской социалистической литературы Владислав Ванчура (расстрелянный в 1942 году фашистами), выдающийся чешский критик Франтишек Шальда. Приезжали сюда и гости из более далеких краев. В гостях у Тайовских побывал Алексей Толстой.
Остался по-прежнему его другом Янко Есенский. У Тайовских долго жил, скрываясь от полиции, писатель-коммунист Франё Краль. Тайовский дружил с первыми представителями социалистического реализма в словацкой литературе — Петером Илемницким и Лацо Новомеским.
Гневом и возмущением встретил писатель кровавые события в Кошутах, где в 1932 году была расстреляна демонстрация бастующих рабочих, и подписал письмо, осуждающее правительство за подобные действия. Консервативная часть руководства «Умелецкой беседы» — традиционной организации деятелей словацкой культуры — исключила из ее рядов нескольких членов за участие в этой акции. Тайовский в знак протеста вышел из ее рядов сам. В письме руководству «Умелецкой беседы» он писал:
