Все четверо эльфов сняли капюшоны и повязки, скрывавшие нижнюю половину лица. Вероятно, они поступили так неспроста, ведь скрытность была первейшим правилом анмаглахков. Быть может, в родном краю они просто чувствовали себя более свободно.
Лисил и Магьер шли впереди, сразу за Сгэйлем, а Малец трусил рядом с Винн, оживленно вертя головой. Ноздри его трепетали, и Винн часто слышала, как он шумно принюхивается, вытягивая морду. Сама она все разглядывала пышную растительность и то и дело спотыкалась о корень либо камень, а то и попадала ногой в яму, потому что забывала смотреть под ноги.
Из всех сопровождающих наибольшее любопытство к чужакам проявлял Оша. Он был так высок ростом, что, когда подходил ближе, Винн приходилось запрокидывать голову, чтобы увидать хотя бы его подбородок. Она смущалась, чувствуя себя коротышкой. Волосы Оши, светлые, почти белые, как у Лисила, вольно ниспадали ему на спину. В его лице было что-то лошадиное, так что вряд ли он мог состязаться в привлекательности со Сгэйлем, — и все же смотреть на него было приятно. И хотя Оша предпочитал помалкивать, он, безусловно, был куда вежливее своих сотоварищей.
Они прошли мимо большой плакучей ивы. С северной стороны ствол дерева порос ярко-оранжевыми грибами. Этот цвет настолько притягивал взгляд, что ноги Винн сами понесли ее к иве. Малец, двинувшийся было за ней следом, зарычал, но Винн, зачарованная зрелищем, не обратила на него никакого внимания.
— Оша, что это? — спросила она по-эльфийски, указывая на грибы. — Похожи на морские раковины.
Оша замялся, глянул на Сгэйля, словно ожидая приказа. Потом все-таки подошел к ней.
— Эти грибы наречены «древесный гребень», — ответил он на том же языке. Накрыл ладонью гриб, на миг зажмурился, а затем отломил небольшой кусочек и протянул Винн. — Они вкушаемы, только их надо верно приготовить, чтобы едкий привкус отбить.
Он так непривычно изъяснялся, что Винн не сразу удалось его понять. Речь Оши напомнила девушке старинные тексты, которые когда-то ей позволили изучать в эльфийском отделении Гильдии на родном континенте. Ничего удивительного: ведь эти эльфы веками жили в изоляции, в то время как их соплеменники на родине Винн беспрепятственно общались с другими расами.
Винн поднесла оранжевый ломтик к носу и вдохнула его запах. Пахло влажной землей. Она куснула ломтик — и рот сразу наполнился сладостью.
— Неплохо.
Сладость вдруг усилилась, стала такой насыщенной, что превратилась в горечь. Винн сглотнула слюну, стараясь не скривиться, и улыбнулась. Оша кивнул ей — одобрительно и отчасти удивленно.
