еще никто и не слышал.
А может, и слышали, некстати пришла в голову мысль. Где-то он читал, что еще до войны на корабли пытались устанавливать что-то инфракрасное. Впрочем, в любом случае вряд ли существуют переносные образцы[11]. И уж тем более не здесь.
Отгоняя ненужные сейчас мысли, Сергей крался вдоль стены кирпичного пакгауза, возле которого лениво прохаживался часовой. Все правильно, четыре ночи, спать хочется до жути, только-только сменились, и скука вдобавок несусветная. Напарник метрах в двадцати, за углом. Они только что встретились, покурили (вообще-то не положено, однако никто не видит, так что плевать) и вновь разошлись, осматривая успевшее за эти дни наглухо опостылеть и изученное до последней трещинки между кирпичами здание депо. Бронепоезд как стоял, наполовину высунувшись, так и продолжал стоять, и это было единственное, что вносило разнообразие в окружающий урбанистический пейзаж. Впрочем, бронепоезд за эти дни тоже приелся изрядно и не резал глаза.
Пребывающий в расслабленном состоянии, немец даже не обратил внимания на легкий шорох. Мало ли какие тут кошки бегают. А потом его горло затянула тонкая стальная петля, и сразу же стало не до красот русской глубинки. Еще несколько секунд — и он мешком осел на землю, аккурат в густой темноте, начинающейся сразу же за четко очерченным кругом света под единственным здесь фонарем.
Самодельную гарроту Сергей аккуратно свернул и повесил на пояс. Интересно получается, совсем недавно он даже и подумать не мог о том, чтобы убить кого-нибудь. Ударить — да, запросто, он этому долго и напряженно учился, а вот убить… Сейчас же никаких чувств, совершенно. Просто работа. Постоял секунду, прислушиваясь… Из темноты материализовался Селиверстов.
— Порядок, старшой.
— Больше никого?
— Пусто, как в бочке.
— Работаем.
Они прошли мимо снятого бойцами часового. Не слишком аккуратно ребята сработали, все в кровище. Ну и пусть, это уже неважно. Зато бронепоезд — вон, прямо как на ладони.
Внутри депо горел свет и что-то лязгало. Лениво перемещались несколько рабочих, два немца сидели и не столько присматривали за ними, сколько обсуждали некую животрепещущую тему. Скорее всего, про баб трепались. Нормальное времяпровождение любых солдат любой армии любой эпохи.
Все произошло быстро. Снаружи метнулись размытые от скорости тени, один из немцев охнул и начал заваливаться на спину с ножом меж лопаток, второй сложился вдвое, хватаясь непослушными пальцами за штык немецкой винтовки, пять минут назад принадлежавшей его товарищу там, снаружи. Даже не пытаясь освободить оружие, Сергей ловко сцапал застывшего в ступоре работягу, оказавшегося ближе всех, сунул ему прямо в ноздрю ствол маузера и громко проскрипел:
