Как можно тактичнее, я указал автору на причудливое переплетение в его произведении ямбов с хореями. Некоторые другие шероховатости он заметил сам и принял правильное решение о доработке.
Затем явился Горисов с Акутагавой из «Всемирки» и давай со мной меняться. Я расстался с Мопассаном из «ЖЗЛ», не без грусти.
Вскоре пришёл расстроенный вконец Влад. Составы бригад, «выбранных» комитетом для работы в Кудыкте, Сева менять не даёт: «Что есть, с тем и работай. Воспитывай!». То есть, бери убоже, что нам не гоже.
Уже совсем поздно мы зашли к нашей почтальонше и обговорили возможность доставки почты на Кудыкту. Только после этого к 1:30 засел за свой очерк «Все пути ведут в…».
В четверг, после первой пары, занятий не было. Я пошёл в редакцию «районки», в типографии которой в этот день печатается «Магистраль». К своему удивлению в коридоре напоролся на Шестова, который доложил, что мой «клеветон» в его газету, «не помещается». Что ж, я согласился передать его в «Рабочий», лишь бы напечатали.
Не мог пройти мимо книжного, где вынужден был взять А. Доде и «Античную поэзию» из «ВЛ». Как не взять, когда дают!.. Завернул и на почту, где были журналы и посылка от мамы со всякой мелочью. Дома взялся было за чтение, но в последний момент вспомнил про обмен и побежал в «Пионер». За Пруста отдал «Добрыню Никитича» из «Литпамятников».
Следующий день — пятница — проходил весьма монотонно, но в 19 часов пришёл Огонек с известием: Митяй прибыл с огромным рюкзаком, где среди прочих были гостинцы и от моих родных. При этом он предложил вскрыть рюкзак, не дожидаясь исчезнувшего хозяина, и попробовать содержимое посылки, что мы и сделали втроем с Горисовым.
Гонец же проявился в два часа ночи, когда мы доигрывали последнюю партию в шахматы. Оказалось, он привез кое-что и для Маши Бондарчук. Зашел навестить ее и застрял у нее прочно. За это получил выговор: нас на Машу променял!
А за переданные ему для отправки письма — отдельное «спасибо»! Казалось бы, опустить письма в почтовый ящик — дело плевое. Отнюдь! Оказывается, чем поручение проще, тем легче о нем забыть. И вернулись все мои письма вместе с «гонцом» ко мне. Сколько раз надо получить древком по лбу, чтобы не наступать на одно и то же?! Но что теперь делать?
В субботу собрался на почту, чтобы отправить прочитанные журналы Лерке, да призадумался. Смотрю — навстречу мне Степанов. Просит найти ему Митяя для разговора. А что его искать, неуловимого, если он спит, как убитый, в 77-ом вагоне после ночных похождений.
