С тех пор со всего Союза ему сыплятся открытки с предложениями об обмене. Например, «12 стульев» и «Теленка» на «Три мушкетера» или на собрание сочинений Л. Н. Толстого или ещё черт знает на что. Но вскоре пошли открытки с «наглым» требованием выслать эти же книги наложенным платежом. Находясь в затруднительном финансовом положении, Горисов злорадно хмыкнул:
— Ну, я им пошлю Чапека с «Тремя мушкетерами» и нагрузку рублей на восемь. Будут знать, как нам достаётся литература!..
Словом, «напугал» книгоманов до смерти.
…Не успел комитет разобраться с одной компанией, как в канун Нового года, ночью, был избит командир отряда Валентин. Поскольку он якобы не узнал напавших на него, дело останется темным и ничем не кончится. Или в нем замешаны сами оперативники, или внешние силы, бороться с коими должны более компетентные органы.
Ночью силился написать святочный рассказ, но ничего не вышло. Пришлось перепечатать «Гусарскую балладу», сочиненную недавно под впечатлением ночных попоек Тимохи и К°. Она вписывается в размер «Когда б имел златые горы».
Не лей бальзам тирад изящных
На раны гибнущей души,
А лучше «бормотухи» ящик
Из магазина приташши…
Не вынес я душевных пыток,
Пришёл любви моей конец!
Так лучше выпьем тот напиток,
Что предлагает «Винимпекс».
Ах, сердце ноет под нагрузкой,
Как видно, назревает стресс.
Налей-ка свежей «Старорусской»,
И сдвинем кружки за прогресс!
Кому, ты жизнь, нужна такая!
С тобою разрываю флирт.
Не предлагайте мне Токая —
Я пью неразведенный спирт!
Пускай растает юность в дымке…
Я вижу: близится закат.
Ах, если б на своих поминках
Я смог попробовать мускат…
Выдержанная в стиле и выражениях, бытующих в наших рядах, она заслужила высокую оценку Горисова, Икорникова, Катерины и других ребят.
Дневник десантника. Предновогодние заготовки. Лечение силой. «72 градуса ниже ноля». Души невнятные порывы. Где бы святого найти одного.
Главным материалом новогоднего выпуска стенгазеты станет «Дневник десантника», который передал мне Влад, приехавший с ребятами из Кудыкты за новогодними покупками.
Конечно, описаний природы в нем нет, да и жалоб на подготовку десанта не найдешь. Зато ярость, сопровождавшая столь любимый Владом процесс преодоления неожиданностей, ясно проглядывается в его скупом повествовании: «… Трелевщик заглох на первых километрах пути. Олег Боронов полез в мотор, и вскоре мы поняли, что соляр стал, как кисель, и не идет по трубкам. Кто нам всучил летнее топливо, когда мороз под 50°?!…», — и так далее, с многоточиями через каждые три слова. Хотя к чести Влада надо сказать, что слова-«связки» в своей речи он никогда не использует.
