— С кем ты разговаривал?
— Просто приезжай в больницу как можно скорее, Итан. Я встречу тебя там.
Итан посмотрел на Мериду, сидевшую на солнышке и потягивающую свой кофе, и понял, что все теперь изменится.
Все.
Но он не будет втягивать ее во все это. И ему не нужен еще один свидетель его горя.
Итан понимал, что с отцом случилось что-то очень серьезное.
Он знал это уже несколько месяцев.
А теперь ему предстоит столкнуться с этим лицом к лицу.
Он подошел к Мериде. Он не стал садиться, а просто стоял рядом, решая, что сказать. И он решил сказать как можно меньше.
Операция его отца была тщательно охраняемым секретом. Семья Деверо не обсуждала такие вещи с посторонними людьми.
И Итан вернулся к своему прежнему облику.
Высокомерный, отчужденный, скрытный тип.
— Кое-что случилось.
Она моргнула и подняла голову при звуке его голоса. Солнце освещало его сзади, и его лицо было непроницаемым. Мерида была погружена в свои мечты. Она вспоминала прошлую ночь, когда глубокий голос Итана вернул ее к реальности.
Он снова стал таким, каким она увидела его в первый раз, — отстраненным, холодным и явно стремящимся уйти как можно быстрее.
— Что-то произошло? — спросила Мерида.
— Да. Я должен уйти.
— Сейчас? — Мерида приложила все усилия, чтобы ее голос не дрожал.
— Да, сейчас.
Она плотно сжала губы, чтобы не спросить: «Когда я увижу тебя? Когда ты позвонишь?»
— Будь умницей, — сказал Итан.
Она поднялась, и он уже собрался уходить, но вместо этого повернулся к ней и сделал странную вещь. Он застегнул пуговицы на ее плаще и завязал потуже ее пояс.
— Холодно, — пояснил он.
А потом, не оглядываясь, он ушел.
А она осталась стоять и смотреть ему вслед.
* * *
— Он уже знает?
Это спросил Эйб.
Итан стоял спиной к двум другим мужчинам, глядя на висевшую на стене картину.
Он узнал ее.
Это была та же комната, куда много лет назад их привели, чтобы они повидались с матерью. Обстановка, конечно, изменилась, но картина осталась все та же.
Но Итану было не до картины. Он внимательно слушал, как профессор объяснял, что Джоб уже некоторое время все знал.
— Значит, это не было просто обследованием? — спросил Эйб.
— Было. Я хотел видеть опухоль своими глазами и сделать биопсию.
Итан винил себя за то, что его отцу пришлось пройти через все это одному. Но он понимал, что отец ненавидел показывать слабость или страх.
Он повернулся к профессору.
— Сколько ему осталось?
— Трудно сказать, — ответил профессор Якобс. — После биопсии я буду знать больше.
