Особенно остро протестовали представители волостных земств и крестьяне.
Только поздно вечером 17 декабря, после небольшого перерыва, Совет съезда поставил на голосование общую резолюцию, в которой провозглашалось создание краевого органа власти в лице Всебелорусского совета крестьянских, солдатских и рабочих депутатов. Тем самым съезд фактически отстранял от управления краем Облискомзап. Примечательна сама формулировка:
«…отстаивания цельности, неделимости Белоруссии и неотторжения ее от Российской Федеративной Республики и всех остальных принципов демократического мира, провозглашенного Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов».
Но как только возобновилось пленарное заседание и начали зачитывать текст резолюции, в зал вошли начальник городского гарнизона Н. Кривошеин и Л. Резовский. Само здание было окружено солдатами с двумя броневиками, а на выходах поставлены караулы. Первым слово взял Н. Кривошеин. Благодаря стенографической записи, опубликованной неделю спустя в газете «Черниговский край», мы можем воспроизвести это выступление почти дословно:
«Сначала ничего не слышно, в зале шум, негодующие и недоумевающие возгласы. Кривошеин говорит: “Я под видом мягких лайковых перчаток, под видом легкой пуховой постели беру очередь. Теперь я приглашаю провокатора, который сказал бы, что мы продаем… Кого и когда мы, великороссы (сам Кривошеин типичный южанин), продавали? Мы никогда власть не забывали, три часа сплю (голос из публики: “остальное время пью”) и забочусь о вас. Мы здесь следим, как уши и глаза, следим за вами: внесите светлое и милое… Еще раз говорю: да здравствуют национальные полки Белоруссии, но те полки, как вы говорили… Я готов погибнуть, но если вы скажете, что я изменник, то я готов пострадать. Вам предлагают Раду, которая поведет вас к пуховой постели, в цепи на десять-пятнадцать лет. А теперь да здравствуют пролетарские полки! А теперь я распускаю ваше собрание».
Сразу за ним, не давая опомниться, Л. Резовский объявил съезд закрытым, а членов президиума — арестованными.[44]
Правда, уже через несколько часов арестованные были выпущены. Почти сразу, утром 18 декабря, часть членов разогнанного съезда собралась в помещении клуба железнодорожников Либаво-Роменской железной дороги, где на общем собрании было постановленно объявить краевой властью Совет съезда — Раду. А еще спустя три дня Рада принимает резолюцию «немедленно выделить из своего состава Исполнительный комитет Первого Всебелорусского съезда», который должен был «принять на себя функции исполнительной власти в Белоруссии в момент, когда к тому… реальные события и будет реальная сила для гарантии существования этой власти». До того времени местонахождение комитета не подлежало оглашению.
