Теперь Левашов хорошо видит его лицо. Оно в крови. Кровь течет откуда-то из-под слипшихся волос и струйками заливает лоб. Рот плотно сжат, огромное нечеловеческое напряжение угадывается во взгляде.
Левашов протягивает руку, за нее тут же хватается Власов. Но при этом другой рукой он по-прежнему держит над водой голову солдата.
Осторожно, очень медленно, до предела напрягая мышцы, Левашов втягивает Власова на доску. Лед трещит, кусок обламывается. Сильным рывком Левашов вбрасывает Власова на лед, а сам соскальзывает в воду и подхватывает тонущего солдата. До чего же тот, обмягший, тяжел, и до чего холодна вода. Через несколько секунд Левашов оказывается словно в ледовом панцире, тепло одежды и тела улетучилось, руки и ноги коченеют, холод сдавливает грудь. Он широко раскрывает рот, крепко прижимает к себе левой рукой потерявшего сознание солдата и протягивает правую к доске.
А там уже лежит Копытко. Медленно, осторожно на лед вытягивают Левашова. Но у него больше сил, чем у Власова, и он не отпускает солдата, вытаскивая его за собой. Их обоих подхватывают, заворачивают в одеяла и в машине мчат к городской больнице — благо, она близко.
Через час Левашов, взбодрившийся после ледяного купания и всех последующих процедур, выходит из палаты.
Оказывается, солдата контузило и его будут лечить, у Власова же осколком льда сильно оцарапана голова. Но тоже ничего страшного. Наутро выпишут.
В приемной Левашова ждет начальник гарнизона.
Как всегда, генерал-майор говорит негромко, с хрипотцой. Он уже в курсе дела и лишних вопросов не задает.
— Вели себя молодцом, — ворчит генерал Добродеев, — и ты и Власов. И солдат-недотепа, уж коль на то пошло, молодец. Держался, пока последняя спичка не сломалась. Было бы у него их с десяток, он там до самого взрыва все чиркал. — Генерал меняет тон: — Но кто все-таки виноват? Ведь погибнуть мог человек! А по чьей вине?
Левашов молчит. «Действительно, кто виноват? И есть ли виновные вообще? Назначили новых. Так надо же когда-нибудь их учить, они уже приняли присягу, гвардейцы, полноправные солдаты. Пора самим за свои действия отвечать. Может, их плохо учили Гоцелидзе, замкомвзвода, командиры отделений? Чепуха, наверняка сто раз проверяли и натаскивали. Может, уже там, на льду, плохо проконтролировали готовность солдата? Ну уж простите! Тут я сам свидетель, вместе с Власовым смотрел — все были готовы. Тогда кто же виноват? Случайность? Но на случайность взыскания не наложишь, выговора ей не объявишь…»
