— В армии и не требуется пылких обвинительных речей. Не сомневайтесь, солдаты все поймут как надо.
— Я не согласен, товарищ капитан, — настаивал на своем Левашов. — Арест Рудакова будет ошибкой.
Кузнецов посмотрел на часы.
— Вернусь, приму решение, — сказал он сухо.
В тот день разговор на этом и кончился.
А следующим вечером Кузнецов, Русанов и Гоцелидзе уехали в командировку.
Еще через день второй взвод был поднят по сигналу. Положение на реке неожиданно стало угрожающим. Из горсовета раздались тревожные звонки. А за ними поступил приказ немедленно произвести взрывные работы на льду. И к восьми ноль-ноль второй взвод, которым за отсутствием Гоцелидзе командовал замкомвзвода, уже прибыл к мосту. Общее руководство было поручено лейтенанту Власову. Вместе с ним на реку выехал замещавший командира роты Левашов, а также городские инженеры и милицейское начальство.
Все они собрались на правом берегу в том месте, где река делала крутой поворот, перед тем как устремиться к Широкому мосту. Берег здесь возвышался метров на двадцать, это был скорее прибрежный холм. Его окаймляли уже весенние перелески, бурые лиственные и зеленые хвойные. Хотя лежал еще под деревьями хрупкий снег, густо припорошенный местами желтыми иголками.
С холма хорошо были видны слева накопившийся, беспорядочно громоздившийся лед и перекинутый через реку справа в трехстах метрах Широкий мост. Белая, сейчас закованная в лед, была неподвижна. Ледяной покров был сероватым, таким же, как и небо в это пасмурное утро. Кое-где потемней, а значит, и потоньше. Всю эту ровную белесую поверхность разрисовали осевшие следы валенок и сапог, отпечатки лап собак, каких-то мелких зверушек и птиц. Вдоль реки протянулись, скрываясь за поворотом, наторенные лыжни. Кое-где виднелись затянутые тонкой пленкой лунки, пробитые недавно, быть может еще вчера, рыболовами…
Река была неширокой — метров сто пятьдесят — двести. Но характером обладала коварным и каждую весну предпринимала решительное наступление на работягу — Широкий мост.
Вот и сейчас он добросовестно трудился, пропуская оживленный поток машин. Его мускулистые деревянные ноги крепко вросли в реку и казались незыблемыми. Однако люди опытные, а именно таковыми были большинство стоявших сейчас на берегу, хорошо знали, что под напором несущихся ледяных торосов и бетонные опоры подчас ломаются, как спички, и в ледовой сумасшедшей круговерти деревянные пролеты мгновенно уносятся, так что и не разыщешь потом. Вдоль обоих берегов топтались в оцеплении милиционеры. Любопытных не было — привык народ. Только вездесущие мальчишки, на маленьких лыжах, зато в чересчур больших валенках и в сползавших на нос ушанках, терпеливо ждали, когда «жахнет».
