Появился Розанов со своей «дамой» — хрупкой брюнеткой в очках, которые придавали печальное выражение ее лицу.
Представив ей друга, он спросил:
— А где?..
Но Левашов перебил его:
— Сейчас придет, красоту наводит.
Вот и Цуриков. Его спутница была противоположностью розановской — полная блондинка, румяная и восторженная. Впрочем, Цуриков пригласил ее, чтобы не быть одному.
Цуриков тоже представил Левашова и тоже спросил:
— А где?..
Левашов хотел было ответить, но в этот момент Цуриков незаметно подтолкнул его локтем.
Левашов машинально проследил за взглядом товарища. Вверх по лестнице поднималась Наташа.
Она была удивительно красива. В длинном золотистом парчовом платье с глубоким вырезом, в золотистых туфельках, она вся словно светилась; волосы ее на этот раз не были заплетены в косы и блестящими в ярких огнях волнами спадали до талии.
Он не только никогда не видел ее такой красивой, но даже никогда не предполагал, что она может быть такой.
Все оглядывались на Наташу. Цуриков до боли сжимал Левашову локоть, а тот так и стоял, молча глядя на нее.
Наташа подошла, невозмутимо взяла его под руку и сказала:
— Я заставила ждать? Ты прости…
При виде этой сцены Цуриков едва не упал с лестницы.
Наконец Левашов пришел в себя, путаясь в словах, познакомил Наташу со своими друзьями и их спутницами. Они направились к своему столику.
Едва успели сесть — наступил Новый год. Наступил, как обычно, в звоне бокалов, в криках, возгласах, в той веселой застольной суете, в которой обычно он приходит к людям.
Постепенно праздничное веселье захватило всех. Левашов все время танцевал с Наташей; Розанов за столом вел с печальной брюнеткой какой-то очень интересный, но, видимо, далекий от новогодних тем разговор. Цуриков кружился в вальсе со своей восторженной партнершей, немного пугаясь ее бьющего через край темперамента.
Во время одного из перерывов, когда музыканты удалились на отдых, к столику друзей подошел полковник Одинцов. Нетерпеливым жестом усадив вскочивших курсантов и познакомившись с их спутницами, он заговорил своим знаменитым на все училище и, пожалуй, даже на весь округ басом:
— Ну что, сынки, кончается ваш курсантский год, грядет офицерский?
— Так точно, товарищ полковник! — бодро ответил Розанов и осторожно добавил: — Если, конечно, сдадим выпускные экзамены.
— А чего ж вам их не сдать? В случае войны придется вражеские крепости брать — неужели такую крепость, как экзамены, не возьмете! Да вон невесты образованные у вас, небось все студентки? Ну, даже мне стыдно за каждого из вас будет: жена с высшим образованием, а муж не дотянул… — прищурился он хитровато.
