Появление разгневанного хозяина вызвало паническое бегство. Взобравшись на сарай, ребята спрыгнули в соседний двор. То был отчаянный прыжок почти с четырехметровой высоты. Для троих он чудом закончился благополучно, для Тольки Цурикова — переломом ноги. Через два месяца тот снова пошел в школу, через шесть забыл обо всем и не ведал, какой драмой в его жизни обернется через много лет это злосчастное происшествие.
Было много других игр, много удовольствий, радостей и огорчений.
Были школьные экзамены, всегда казавшиеся безнадежно трудными накануне и смехотворно легкими сразу же после сдачи.
Были страстные увлечения — от почтовых марок и фотодела до конструирования планеров и радиолюбительства. Одни приходили, другие уходили, оставляя после себя запыленные альбомы, недоклеенные модели и молчащие приемники.
Впрочем, были увлечения и более прочные. Таким оказался спорт. Спортом занимались все. Каждый своим: Пижон — Андрюшка Розанов прогуливал школу, пропадая на теннисных кортах, Толька Цуриков играл за сборную школы в волейбол, Саша Шуров заработал первый юношеский разряд по борьбе самбо, а он, Юрка Левашов, казалось, хотел преуспеть во всех видах спорта, что числятся во Всесоюзной классификации.
— Ты что, — неодобрительно вопрошал отличавшийся целеустремленностью Шуров, — разрядные значки коллекционируешь, что ли? Могу свой подкинуть. Не жалко…
— А я, видишь ли, стремлюсь к разносторонности, — отвечал Левашов, в голосе его звучал вызов.
— В футбол играл? — скучным голосом спрашивал Шуров.
— Играл! И играю.
— В волейбол играл?
— Играл. И играю.
— В регби играл?
— Играл.
— В бассейн ходил?
— И сейчас бы ходил, если б ты про тройки не наябедничал.
— По легкой атлетике у тебя какой разряд в прыжках? — невозмутимо продолжал Шуров.
— И еще копье метал и стометровку бегал…
— По стрельбе?
— И по стрельбе, между прочим, на первый взрослый тяну. Так-то!
— Так вот, знаешь как это называется? — изрекал Шуров свой приговор. — Дилетантством чистейшей воды! Понял?
— А по-моему, разносторонностью! — стоял на своем Левашов. — Разве я в чемпионы лезу, вроде тебя? Я для собственного удовольствия занимаюсь. Вот встаю утром — и думается: «Эх, переплыву Москву-реку». А завтра мне, может, захочется забор перепрыгнуть, а послезавтра…
— А послезавтра, — опять язвил Цуриков, — тебе двойку по физкультуре вкатывают, потому что ты на брусьях пустяковую комбинацию не можешь выполнить.
— Ну и что? — отбивался Левашов. — Охота мне на твоих брусьях болтаться. Не люблю я гимнастики и не буду ею заниматься!
