— Полюби меня, благородная знатная девушка, ты будешь у нас королевой, и все воины мои станут служить тебе верой и правдой.
— Этого я не могу, — отвечала прекрасная девушка, — злая Герлинда так мучает меня, что мне уж не до любви витязей. Ее и весь ее род я ненавижу от всей души.
— Жаль мне это, — возразил Гартмут, — и если бы я мог возместить тебе хоть чем-нибудь за все то зло, какое причинила тебе моя мать Герлинда, я охотно сделал бы это, чтобы с обоих нас снять позор.
— Все равно, я ни в чем не могу верить тебе, — отвечала девушка.
— Ты же знаешь, Гудруна, что все здесь принадлежит мне — и земли, и бурги, и люди. Кто бы отомстил мне, если бы я взял тебя себе в наложницы?
— То был бы дурной поступок, — отвечала дочь Гетеля. — Так сказали бы и другие князья, узнав, что внучка Гагена живет в наложницах в земле Гартмута.
— Что мне до них за дело? — воскликнул Гартмут. — Если бы ты захотела, мы были бы с тобой король и королева.
— Поверь, я никогда не полюблю тебя, — заговорила Гудруна, — ты же сам знаешь, Гартмут, сколько зла причинили твои храбрые витязи воинам моего отца, когда вы взяли меня в плен и увезли из дому. Известно тебе также, что отец твой Людовик убил моего отца. Будь я рыцарь, вряд ли посмел бы он приходить ко мне без оружия. С какой же стати быть мне твоей женой? До сей поры был здесь обычай никогда не принуждать женщин брать мужа вопреки их желанию, и это делало вам большую честь.
Тут Гудруна начала горько оплакивать своего отца.
— Ну, если не согласна ты носить со мной корону, то мне все равно, что с тобой ни сделают, — сердито воскликнул Гартмут, — ты пожнешь то, что сама посеяла, и каждый день будешь получать то, что заслужила.
— Я буду служить, как уж служила прежде. Если Бог забыл меня, то я готова терпеть все, что ни сделают со мною Гартмут и Герлинда, хотя и так уж много у меня горя.
Еще раз хотели они попытаться. Позвали ко двору Ортруну и поручили ей добром и лаской убедить Гудруну.
— Никогда не забуду я твоей услуги, сестра, — сказал ей Гартмут, — если поможешь ты утешить Гудруну в ее великом горе и убедишь ее перестать так горько сетовать и плакать.
— И я, и вся моя свита — мы всегда готовы служить тебе, — отвечала Ортруна, — я готова склонить перед Гудруной голову, лишь бы забыла она свое горе. И я, и мои девушки, мы готовы всегда служить ей, как ее служанки.
— За то, что ты так охотно готова видеть меня в короне рядом с королем Гартмутом, я дарю тебе свою верную дружбу. Но все же тяжело мне жить на чужбине. — Так говорила Гудруна Ортруне.
