Наследники Вюльфингов | страница 23



— Неужели же мои братья выдали бы меня замуж за вассала?! — воскликнула Кримгильда. — Не говори так, Брунгильда, прошу тебя по дружбе!

— Не перестану я так говорить, — настаивала Брунгильда, — не отказаться же мне от стольких прекрасных рыцарей, что вместе с королем своим обязаны нам службой! Я удивляюсь только, почему так долго не получаю от него я дани.

— Ну, того не дождешься ты, чтобы он стал твоим слугой! Он знатнее Гунтера, моего брата, и уж, конечно, никогда не доживешь ты до того, чтобы стал он платить тебе дань со своих земель.

— Слишком уж высоко ты себя ставишь! Хотелось бы мне знать, оказывают ли тебе такой почет, как мне, — говорила Брунгильда. Обе женщины пылали гневом.

— Ну, хорошо же, если мужа моего считаешь ты своим вассалом, то пусть посмотрят воины обоих королей, как я посмею войти в церковь впереди тебя! Сама я благородней любой из королев, носивших когда-нибудь корону.

— Если не хочешь ты быть моей служанкой, то должна ты идти в церковь отдельно от меня, со своей особой свитой.

— Конечно, так и будет!

Позвала Кримгильда своих девушек и дам и приказала им надеть свои самые пышные наряды. Брунгильда пошла в собор в сопровождении своей свиты; за Кримгильдой следовали дамы и девушки в богатых нарядах из аравийских тканей, а у дверей ожидали ее все воины Зигфрида.

Все дивились, видя, что идут они порознь — до тех пор всегда ходили они вместе и были неразлучны. И немало бед пришлось потом потерпеть из-за того многим славным воинам!

В одно время подошли они к собору, и у входа Брунгильда удержала вдруг Кримгильду:

— Остановись, — сказала она, — не должна служанка проходить впереди королевы!

— Так знай же, — вскричала тут Кримгильда — в сильнейшем гневе была она тогда, — что в день свадьбы победил тебя не брат мой, Гунтер, а Зигфрид. Как ты не догадалась, что это был один обман?

В доказательство Кримгильда показала Брунгильде кольцо и пояс.

— Кольцо это у меня украли, а пояс я сама потеряла, — отвечала Брунгильда.

Подошли короли, и жены их стали жаловаться друг на друга. Но Гунтер и Зигфрид не обратили внимания на их речи. Никакой вражды между ними не было, и Зигфрид сказал только, что ему очень жаль, что жена его огорчила Брунгильду. «Надо запретить женщинам величаться друг перед другом. Скажи об этом своей жене, а я скажу своей», — прибавил Зигфрид.

На том они и разошлись.

Но Брунгильда не могла смириться, и так была огорчена и тосковала, что многие из воинов Гунтера стали жалеть ее.