— Радуйтесь, юноши, — крикнул он с дерева, — я вижу отсюда семь роскошных дворцов и один очень обширный зал. Завтра к полудню мы, конечно, будем уж в Орманье.
— Ну так прикажите же перенесть на берег щиты и оружие и ваше военное платье. Да не трудитесь сами, а пошлите кнехтов, пусть они дадут промяться коням, да позаботятся, чтобы были в порядке ремни у щитов и бронь. Если же у кого-нибудь из вас платье окажется не совсем приспособлено к вооружению, то и этой беде можно помочь: королева Тильда прислала с нами сюда пятьсот бронь, и их отдадим мы теперь отважным, славным рыцарям. — Так распоряжался Вате.
Пока выводили коней и примеряли на них попоны, пока прогуливали их и заставляли прыгать, — причем оказалось, что многие кони сильно застоялись, — на берегу развели костры, и началось приготовление роскошных яств из провизии, какую только удалось добыть на морском берегу.
После ужина воины спокойно проспали здесь до утра.
— Надо нам послать послов, — сказал Ортвин, когда вожди стали совещаться, что им предпринять, — пусть разведают они о судьбе моей сестры и о несчастных девушках, попавших вместе с нею в плен: живы ли они еще или нет? У меня сердце болит от жалости, как только я подумаю о них.
Тогда стали они рассуждать, кого бы послать такого, кто сумел бы и разведать хорошенько, где находятся девушки, и в то же время утаить от врагов свои расспросы.
— Я сам пойду разведчиком, — сказал Ортвин, — Гудруна мне сестра и по отцу, и по матери, и никто не исполнит этого дела лучше меня.
— А я буду вторым, — сказал король Гервиг, — и или добьюсь своего, или погибну. Если тебе девушка приходится сестрой, то мне отдана она в жены, и ни на один день не уклонюсь я от службы ей.
— То было бы чистое ребячество! — воскликнул в гневе Вате. — Не делайте этого, послушайтесь меня, доблестные витязи: если только Гартмут признает вас, он прикажет повесить вас обоих на одной виселице.
— Будь что будет, — отвечал король Гервиг, — друг всегда должен быть готов сослужить службу другу, а потому и я с Ортвином должны постараться во что бы то ни стало найти Гудруну.
Видя, как настойчиво хотят они идти на разведку, послали отговаривать их друзей и воинов. Но все убеждения были напрасны. Ортвин и Гервиг только взяли с них клятву, что в том случае, если возьмут их в плен, никто из близких и родичей не пожалеет своего добра и земель, чтобы внести за них выкуп; если же их убьют, то родичи не оставят их неотомщенными и, во всяком случае, сделают все возможное, чтобы освободить Гудруну.
