- Убедился?
- Но меня ножом пырнули, вот этим. – Я достал нож Фермера и повертел им. – Тут не порез, а что-то по более будет. И внутренние органы должны были пострадать.
- В первый раз всегда такое бывает. Это как перекрыть реку. Вода копится, выходит из берегов. Ты открываешь заслонку, и она вырывается наружу мощным напором. Как всё вытечет, остаётся небольшое течение. Можно пить горох и подливать в эту речку воды. Можно принять жемчужину и влить такое же количество, что есть в реке. Воды становится всё больше и больше, и она превращается в море. Море в океан. Но сам понимаешь, сколько надо воды, чтобы море стало океаном.
- Красочный пример. – Я не смог удержаться от комментария.
- Ладно, мы отклонились от темы. Для них, внешников, органы иммунных, имеют большую ценность. В своём мире из них они делают лекарства для вечной молодости и от всех болезней, а может и ещё что-то. Мы же, можно сказать, бессмертные, если только не съедят или не убьют. Мы почти не болеем. Эта зараза, что живёт в нас, лечит от всех болезней. Будь у тебя даже рак четвёртой стадии, вылечишься. Внешники не могут далеко выбираться из-за своих костюмов. Ограниченное количество кислорода и систем фильтрации. Они в основном используют беспилотники с системой видеонаблюдения и вооружения. А остальную роль играют муры. Муры вылавливают иммунных, вырезают из них органы, ждут пока отрастут новые и снова вырезают. И так пока пациент не умрёт. Потом обменивают эти органы у внешников на что-нибудь. А внешникам, только этого и надо. Это же корова, которую можно доить и доить, давая взамен, уже устаревшие для них оружие и другие штучки. Защищая, эту самую корову.
- А стронги, кто такие?
- Есть в этом мире стабы, где живут обычные иммунные люди. Они живут охотой на заражённых, набегами на кластеры, принося еду, оружие и другие вещи. Есть и те, кто охотится на муров и внешников. У внешников они забирают продвинутое оружие, а муров они уничтожают из-за ненависти. Совесть не позволяет им пройти мимо.
- Получается, сейчас то же стронги напали?
- Да. Это я. Я виновата. – Слеза скатилась по её щеке.
- О чём ты говоришь, как ты можешь быть в этом виновата.
Девчонка начала хлюпать носом и снова разревелась. Я поискал что-то, чем можно было вытереть слёзы, нашёл на полке с едой пачку одноразовых салфеток и протянул ей. Она благодарно кивнула.
- Если не хочешь, не говори.
- Ты прав. Уже нет смысла, что-либо утаивать. – Шмыгая носом, ответила она. – Я не могла смотреть, как людей режут. Какими их выкатывают от Анальгина. Так вот, был один мальчик, моего примерно возраста. У него прорезался дар. И чтобы он не сбежал, ему специально ломали ноги. Я подговорила Ношпу, чтобы во время процедур, она ему давала живчик и горох. Так как я знахарь, я знала нужную ему дозировку. Мы с Ношпой были соседями по комнате. Ты даже не представляешь, как она каждый вечер рыдала. Ей не хотелось резать всех этих людей. Но её никто не спрашивал, у неё одной было медицинское образование, помощница хирурга и редкий дар. Она может определять иммунных. Таких на базе всего двое. Так вот, в один прекрасный день, парень сбежал. Видимо добрался до стаба и всё рассказал. Вот стронги и нагрянули. Как началась вся заварушка, отец спрятал меня здесь.
