— Даже так… — Харриет помолчала, покусывая нижнюю губу. — Нам будет нелегко притворяться молодоженами. Если мы будем вести себя как обычно, то никто не поверит, что мы недавно поженились. Вам нужно будет убедить любого, кто посмотрит на нас, что вы без ума от меня, и я должна вести себя так же. Но только там, где нас могут видеть люди.
— Разумеется.
Деанджело ни разу в жизни не терял голову от любви.
— Разумеется, — повторил он. — И как вы предлагаете нам вести себя, чтобы убедить людей, что мы по уши влюблены друг в друга?
Слово «влюблены» показалось ему странным, чувственным, и, произнося его, Деанджело внезапно представил, как Харриет улыбается ему, ее рука лежит в его руке, а ее роскошное тело согревает его своим теплом. Он сделал глубокий вдох и отогнал непрошеное видение.
Харриет снова вернулась к столу босса. Деанджело застыл, невольно любуясь изгибом ее бедер и стройными ногами, вдыхая запах ее духов с ароматом земляники.
— Я никогда не была в свадебном путешествии, но полагаю, молодожены обычно стремятся держаться рядом и то и дело прикасаться друг к другу.
Рука Харриет приблизилась к его плечу и тут же резко отдернулась, но Деанджело все равно показалось, что он чувствует тепло ее пальцев на своей лопатке.
Он выпрямился, пытаясь избавиться от призрачной ласки.
— Именно так вы себя ведете, когда влюблены?
— Я… я никогда не была влюблена, — ответила Харриет и добавила, вскинув подбородок и сверкнув глазами: — Хотя я встречалась с мужчинами… Но речь сейчас не обо мне, а о том, что делают другие люди и чего будут ожидать от нас. Например, нам придется все время смотреть друг другу в глаза, называть друг друга ласковыми словами типа «дорогая», «милый» или что-то в этом роде.
— В Бразилии мы бы сказали: «керида», «минья амада» или «ме амор».
И как только это вспомнилось? Деанджело уже давно не говорил на португальском. Десять лет он отучился в частной школе, где преподавание велось на двух языках — португальском и английском. Переехав в Великобританию, он приложил много усилий, чтобы говорить, думать и даже видеть сны на языке этой страны. Так почему же ему сейчас так легко представить, что он говорит такие слова Харриет?
— Да, — сказала она немного неуверенно, отступив на шаг. — Это то, что надо. Теперь вы понимаете, почему было бы легче отказаться от затеи с медовым месяцем?
— Я не согласен с тобой, керида. — Снова это ласковое слово с легкостью сорвалось с его губ. — Уверен, что мы справимся, если попытаемся.
