– Дэн, займись обелиском! – Лурье выскользнул из «инвиза» в смелой и отчаянной попытке перерубить ящеру глотку.
Прошел критический урон, хлынула кровь. Какую-то артерию Сашка все же задел!
Упруго хлопнула тетива, стрела Атлантов впилась в веко рептилии, брызнули ветвистые разряды молний.
Ящер растоптал погонщика (подозреваю, что в повседневности у них складывались далеко не теплые отношения), вздыбился, а затем вдруг осел на задние лапы и обрубок хвоста.
Станлок!
Получается, Ветта тоже нанесла критический урон, выявив крайнюю уязвимость рептилии к молниям!
Сегодня нам отчаянно везет! Возможно, впервые фортуна «Темного Рубежа» снисходительно улыбнулась. Что погонщик, что вьючное животное получили жестокие травмы при некорректном портальном переходе и теперь один валяется бездыханным, а второй теряет последние хиты жизни.
Я бегом кинулся к обелиску. Друзья теперь справятся сами. Джеб переключился на «шаровые молнии», Ветта продолжает осыпать ящера стрелами Атлантов, Лурье бафнул кинжалы и снова атаковал из невидимости.
Предсмертный рык огласил пещеру. Меня прошибло ледяным ознобом, – спиной чувствую, как тяжело и медленно издыхает тварь.
* * *
Четвертую руну я завершил за минуту до очередного срабатывания обелиска.
Любая борьба – это путь от войны к миру. От точки наивысшего накала, к развязке, – краткому моменту, полному острых, неподдельных эмоций.
Время не обернешь вспять. И даже тут, в «VR», оброненная Сашкой фраза «Try out» не означает, что ты можешь проживать один эпизод снова и снова. Каждый раз все будет иначе, мир пластично меняется от попытки к попытке, просто их стало больше, и в этом заключена сложность новой грани бытия.
Мы что-то теряем, что-то обретаем и это изменяет окружающее. Даже тут.
Злобно вспыхнули портальные последовательности. Синхронно озарились высеченные мной блокирующие руны, туша поверженного ящера отбросила несколько теней сразу, – одну насыщенную и две побледнее.
Трещины прыснули по четырем плоскостям портального обелиска.
Вдруг стало трудно дышать, словно воздух загустел, превращаясь в гель. Пещера потонула в вязкой, практически осязаемой тишине.
Темные заклятия начали плавиться, стекая вязкими раскаленными наплывами, навсегда теряя начертание, а, значит, и свойства.
Затем раздался беззвучный взрыв, – это портальный обелиск развалился на части и осел в облаке пыли.
Черное пламя Бездны, прорывавшееся сквозь расселины, начало медленно опадать, а затем угасло навсегда, отдавая этот уголок цифрового мира под власть законов жизни.
