Мы спрашиваем:
— Ну и зачем она, эта шкала?
Папа объяснил:
— Конечно, она нужна в технике, а ты еще не техник. Но и в домашнем хозяйстве это надо знать. Понятно ведь, что песок — это маленькие камешки. И каждая песчинка тверже, чем железо. И значит, если чистить железную кастрюльку песком, обыкновенным песком, то что будет, а? Правильно! Песок исцарапает кастрюлю, и потом ее уже никогда — никогда! — не сделать снова гладкой, блестящей и красивой.
— А если не песком, а содой?
— Вот содой можно. Она отмывает, но не царапает!
А еще папа рассказал про кино. Когда мы смотрим кино, то мы видим, что там все плавно двигается. А на самом деле кино — это много картинок, кадров, и в них ничего не движется. Но каждая картинка немножко отличается от соседней. А когда эти картинки быстро меняются, то нам кажется, что все движется.
Не веришь? А вот мы с Юрой-Сережей сами сделали такое кино. Надо взять маленький чистый блокнотик. На каждой страничке в уголочке можно что-то нарисовать — например, человечка, или собаку, или что-нибудь еще. И на каждом рисунке у человечка ноги нарисовать немножко иначе, как будто он идет. Или бежит.
И тогда, если согнуть блокнотик и отпускать странички так, чтобы они сами быстро перелистывались, то получается, что человечек бежит! Мы стали рисовать картинки с человечками, с собаками, с машинками. Получились настоящие мультики!
Это было очень давно…
Теперь можно делать мультики на компьютере. Но ведь и на компьютере кино — это много разных картинок. Каждая из них — неподвижная. И каждая немного отличается от соседних: от той, которая была до, и той, которая будет после. А когда они быстро сменяют одна другую — нам кажется, что это одна картинка, в которой все двигается.
Мама часто работала дома в выходные дни. Тогда можно было к ней приставать с вопросами:
— А что это тут написано?
— А какая это буква?
И наконец маме это надоело:
— Ты же видишь — я работаю. Мне некогда. Подожди немножко, пойдешь в школу, там тебя научат.
— А можно я завтра пойду в школу?
— В школу идут в восемь лет. A тебе еще только четыре.
— А можно мне скоро будет восемь?
— Нет, это будет через четыре года.
— Ой, четы-ы-ыре го-ода…
Я еще не очень хорошо знала, сколько это — четыре года… А мама подумала и купила на всякий случай азбуку. Картонную, разрезную. И положила ее на комод. Она никак не могла решить — стоит ли такую маленькую девочку учить читать. А я эту азбуку нашла. И стала снова приставать к маме:
