Все знали, как мучается старик, и терзались его муками. Ицхак места себе не находил. Вспоминал, как дома, в Каменке, отец ходил гоголем. Ничего ему не стоило взвалить на плечи пятипудовый мешок с зерном и подняться на чердак. Он трудился не покладая рук, а в пути за каких-нибудь несколько дней так подался! Вот он лежит, девяностолетний виноградарь Пинхас Сантос, тяжело дышит, словно для него воздуха не хватает здесь, под этим высоким чистым небом…
Тревога мучила сына. Столько всего навалилось на голову, а тут еще болезнь отца! Старик за все годы не знал, что такое недуг. Его здоровью все поражались.
За последние дни Ицхак мало думал об отце, как, впрочем, и о всей семье. Столько людей поднял с насиженных мест и пустился с ними в неведомый путь, разве он теперь мог думать о своих? Свои всегда простят его, а вот остальные… Он должен заботиться в первую голову о них. Это его священный долг…
Он ускорил шаг, испытывая угрызения совести: как мало внимания уделял он в эти дни больному отцу!
Намокшие, отяжелевшие башмаки, облепленные вязкой грязью, казались свинцовыми. Беспокойные мысли терзали душу. Он не представлял себе, что надо делать, куда дальше двигаться с этим табором. Подождать, пока народ отдохнет, придет немного в себя, просушит мокрую одежду, и податься дальше или осесть в этом безлюдном, диком месте? Страх охватил его, когда он подумал, что все придется начинать сызнова. Сколько тысяч пней он со своими односельчанами выкорчевал там, в Каменке, а сколько камней вырубили, чтобы расчистить немного земли, сколько настрадались они, пока завели хоть какое-то хозяйство, а теперь — начинай сначала! Опять рубить лес, строить жилища для себя, для скота. А сколько времени пройдет, пока расчистишь эту землю?
И позволят ли им здесь осесть?
Голова шла кругом от этих дум.
Но что поделаешь, ведь иного выхода нет. Видно, такова их судьба, не иначе как прогневили всевышнего, если он существует.
Ицхак Сантос приближался к берегу и вдруг увидел, как женщины столпились, плачут, причитают. Что там произошло? Тяжкое предчувствие охватило его. Сильнее забилось сердце. Почему рыдают женщины? Вот и жена его плачет, ломая руки…
Ицках Сантос, задыхаясь, бросился бежать к берегу.
Увидев его, женщины еще сильнее заплакали и расступились, давая ему дорогу. На узлах, сложив натруженные узловатые руки на широкой груди, с застывшими глазами, обращенными к небу, лежал неподвижный Пинхас. Можно было подумать, что старик просто прилег передохнуть после тяжкой дороги. Однако широкое скуластое лицо с седой бородкой клинышком уже заострилось. Легкий ветерок шевелил его седые волосы, солнце сильно грело, но старый виноградарь уже ничего этого не чувствовал…
