Резкие, рубленые движения, которые только что казались хаотичными, сплетались в удивительно слаженный рисунок танца, где каждый из двенадцати стал частью единства.
И затем появилась тринадцатая фигура — в сверкающем черном кителе, на котором полыхали, пульсировали под прожекторами красные руны.
Зал несколько секунд ошарашенно смотрел… и завыл в десять тысяч глоток, перекрикивая музыку, вставая с кресел в едином порыве.
Двенадцать фигур на сцене нападали на одну — клевали, швыряли, рвали на куски, как стая хищных гиен. И в ритм музыки, под каждый удар на сцене вспыхивал кровавый огонь.
Зрители в первых рядах инстинктивно вжимались в кресла, краны с камерами спешно отъезжали от пламени, режиссера уже уносили от кулис двое дюжих друидов…
Император Тагир стоял в своей ложе. Опершись на перила, у самого края. Смотрел, не мигая, на тонкую фигуру в сверкающем черном кителе. На то, как девушка восходит на постамент, похожий на эшафот. Встает, раскидывая руки в стороны, за ее спиной расправляются черные крылья и…
Сначала загорелись ее красные волосы, затем пламя охватило все ее тело, крылья за спиной, вслед за этим — все двенадцать фигур, застывших внизу, и как эндшпиль — вспыхнула декорация в виде древа пресветлых богов. И вместо него на заднике сцены появилась и полыхнула красным гигантская руна В.
Высшие лорды замерли, не зная, как им быть. Все ждали реакции императора. Одним движением руки он мог прекратить представление, но он стоял, напряженный и сосредоточенный.
Никто не мог ни уйти, ни оскорбленно потребовать прекратить «этот балаган», ни устроить скандал. Император смотрел представление.
Песня закончилась. И на несколько секунд наступила по-настоящему зловещая тишина, в которой замерли артисты — и беззвучно полыхала сцена.
Тагир поднял руки. И нарочито медленно сделал три протокольных хлопка — пальцами по ладони.
Зал взорвался аплодисментами. Обезумел. Зрители неистово закричали на тысячи голосов. Ведущий завопил в микрофон, а на экране, показывающем количество голосов, отправленных жителями империи, замелькали цифры. На десятом миллионе табло остановилось — это был предел счетных возможностей.
Никогда в истории шоу «Голос Империи» не было такого количества желающих одновременно выразить свое мнение.
Магистр де Зирт извлек из-по балахона еще одну флягу и протянул стоявшему за кулисами Венсану. От содержимого снова пахнуло чем-то острым и химическим, но уже другим. Маэстро непослушными, дрожащими руками вцепился в сосуд. Но горный коньяк, изготовленный лучшим алхимиком империи, сделал свое дело. И уже второй глоток не столкнулся со стучащими от нервов зубами. Он прошелся огненной волной, выжигая страх, успокаивая и умиротворяя.
